Мультикультурная модель сочинения и курсовые работы. Научная новизна исследования

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….5 ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ МУЛЬТИКУЛЬТУРНОЙ СРЕДЫ В PR 8 1.1.МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОММУНИКАЦИИ КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ 8 1.2.КУЛЬТУРНЫЕ РАЗЛИЧИЯ: КРИТЕРИИ, СОДЕРЖАНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ В PR 10 ГЛАВА II. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ 13 2.1.ЗАПАДНАЯ И ВОСТОЧНАЯ ДЕЛОВЫЕ КУЛЬТУРЫ 13 2.2.ЗАРУБЕЖНАЯ И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПРАКТИКА В ОБЛАСТИ БИЗНЕС-PR 18 2.3.УЧЕТ РОССИЙСКОГО МЕНТАЛИТЕТА В PR…………………………..23 ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………...26 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ...

4993 Слова | 20 Стр.

Возможна ли мультикультурная модель интеграции мигрантов в России?

Одним из социальных последствий глобализации, сопровождающейся включением стран в глобальные информационные и финансовые потоки, являются миграционные перемещения, в короткие сроки изменяющие исторический социальный и этнокультурный облик населения государств. Миграции существенно расширяют этническую и культурную мозаику и, вместе с тем, выявляют и обостряют этнокультурные противоречия между различными группами населения, вызывают социальные напряжения. Актуальной задачей для государств становится поиск новых форм отношений с прибывающим, особенно иноэтничным, населением для того, чтобы не только адаптировать его к местным нормам повседневного поведения и оптимально использовать новые трудовые ресурсы, но и ориентировать принимающее население на толерантное взаимодействие с мигрантами. Одним из способов решения этой задачи в мировой практике является политика мультикультурализма .

Обсуждению использования потенциала указанной политики в России, в первую очередь ее интегрирующего ресурса, и посвящена данная статья. В ней рассматривается зарубежный опыт в использовании интеграционных моделей – ассимиляционной и мультикультурной – с акцентацией на пределы их применения в современной России. На материалах эмпирических исследований показывается готовность социума к той или иной интеграционной модели. В статье использованы материалы репрезентативных исследований ВЦИОМа (в настоящее время – Аналитический центр Ю. Левады), исследовательских проектов, осуществленных под руководством Л.М. Дробижевой: «Посткоммунистический национализм, этническая идентичность и регулирование конфликтов» (1993–1996 годы), «Этнические и административные границы: факторы стабильности и конфликтности» (1997, 1998 годы), «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (1999–2001 годы); проекта «Формирование толерантных установок по отношению к мигрантам в Москве» Центра этнической социологии ИС РАН (2003), в котором автор статьи участвовал в разработке инструментария.

Для полиэтничных государств, каким является и Россия, проблема интеграции стоит значительно шире, чем включение в сообщество мигрантов, и касается интеграции полиэтничного населения в целом. В условиях притока мигрантов, особенно на пограничные территории и в большие города, актуализируется этническая идентичность и местного населения. По сути, процесс интеграции заключается в формировании новой идентичности, приемлемой как для этнических меньшинств, так и для доминирующего большинства. Должна ли новая идентичность мигрантов совпадать с общегосударственной идентичностью принимающего общества, каковы пределы допустимых совмещений и расхождений гражданской, локальной, этнической идентичностей и каково должно быть отношение общества к тем, кто сохраняет элементы своей старой идентичности, – вот главные вопросы, требующие решения принимающим обществом в рамках интеграционного процесса.

В России на восприятие процесса интеграции и проблем, связанных с миграцией населения, большой отпечаток накладывает историческое прошлое СССР. С одной стороны, многие народы образовавшихся государств до сих пор воспринимают Россию как часть своей бывшей страны, и в этом смысле как «свою страну». С другой стороны, русские в СССР были народом, имевшим особое положение в иерархии советских национальностей. На постсоветском же пространстве в ряде регионов они оказались в условиях большей социальной конкуренции с другими народами. Миграция лишь усилила как эту конкуренцию, так и их чувство неуверенности, незащищенности, изменения своего статуса, которое русские начали испытывать с начала 1990-х годов . Но образ «чужого» у них сформировался не вокруг мигрантов вообще, ведь среди них были и русские, а вокруг иноэтничных мигрантов – выходцев из стран СНГ и Кавказа . В современном российском дискурсе миграции под этническими мигрантами понимаются и приехавшие из-за рубежа, и граждане России . Далее в статье будет использоваться термин «этнические мигранты» (учитывается, однако, неоднородность формирования этой группы).

В социологии и политологии выделяют два основных подхода к интеграции полиэтничного населения: ассимиляционную модель, или «плавильный котел», при которой бремя и тяготы процесса интеграции ложатся, в основном, на самих мигрантов, и модель признания различий, или мультикультурную модель, переносящую акцент на создание условий для интеграции, т.е. на усилия принимающей стороны.

Интеграционная модель «плавильный котел»

В рамках концепции национального государства, стремящегося к гомогенной культуре и единой национально-государственной идентичности, в Европе и США в конце XIX – начале XX века в качестве интеграционной доминировала модель этнической ассимиляции. Однако она не смогла ни «переплавить» в полном объеме прибывающие миграционные потоки, ни решить проблему формирования единой национальной идентичности, включающей в себя на равных началах идентичности всех граждан страны. Одной из самых известных иллюстраций мифа об этнически и культурно нейтральном либеральном государстве являются США. Формирование единой американской идентичности было образно названо «плавильным котлом». Предполагалось, что приезжающие в Америку могли быть любого происхождения, но, проходя через этот «котел», они вливались в американскую гражданскую нацию. Именно такое видение формирования нации отцы-основатели американского государства заложили и в Конституции 1787 года – в ее преамбуле уже идет речь о едином народе Соединенных Штатов. Этот конструктивистский проект подкреплялся и государственной политикой, и социальной практикой. Так, образование в школах велось только на английском языке, законодательная система формировалась по английской модели и, соответственно, на английском языке. Он же был и языком официального государственного и частного делопроизводства, государственной службы в целом. При формировании федерации также учитывалось количество англоговорящего населения принимаемых штатов . Яркий пример такой осознанно проводимой политики – вхождение в союз штата Луизиана. Официально бывшая французская колония была принята в федерацию после того, как окончательно перешла во всех сферах жизнедеятельности на английский язык. Такой переход прошел мирно и безболезненно во многом потому, что уже задолго до этого момента де-факто в делопроизводственной и экономической сферах деятельность осуществлялась на двух языках. Впоследствии, в силу особенностей создания этого штата, изучение французского языка финансировалось здесь государством.

Из «плавильного котла» предполагалось получить «стопроцентного американца» - WASPа (белого, англо-саксонского происхождения, протестанта). На формирование, конструирование этой идентичности было направлены огромные усилия государства, проявлявшиеся в законодательстве, идеологии, образовании. А те, кто не соответствовал критериям образа идеального американца, подвергались дискриминации. Так, чернокожее население, после своего освобождения от рабства, почти век боролось за равенство в гражданских правах с белым населением (хотя по Конституции США, любой человек, рожденный на территории страны, является ее полноправным гражданином). Социальной и экономической дискриминации в конце XIX – начале XX вв. подвергались поляки, итальянцы, ирландцы (в основном как католики), евреи, в то время массово иммигрировавшие из Европы . Главным мотивом фобий в отношении этих категорий населения была их возможная нелояльность и чуждость идеалам американской государственности.

В той или иной степени подобную модель сегодня можно увидеть во Франции и Германии, в которых приоритетом является формирование единой, этнически индифферентной гражданской нации («Одно государство – одна нация»). Однако, современная ситуация и в этих странах показывает, что даже аккультурация, т.е. овладение ценностями принимающей культуры, не является достаточной для вхождения в общество. Примером этого может служить все больше находящее поддержку у населения отношение французского ультраправого «Национального фронта» Ле Пена к выходцам из Марокко – они из-за цвета своей кожи по определению не могут быть французами, как бы хорошо ни владели французским языком и как бы глубоко ни усвоили ценности французской культуры .

В глубине «плавильного котла» зародился и другой процесс - меньшинства стали бороться за то, чтобы декларируемые права и свободы совпали с социальной практикой. А к середине XX века возникла ситуация, когда большинство «не могло» интегрировать, а меньшинства «не хотели» интегрироваться. Одним из характерных примеров такой ситуации является чернокожее население Америки, которое за годы борьбы за свои гражданские права создало свою особую культуру и даже язык. Опасность для страны состояла в том, что эта субкультура была альтернативной, с практически перевернутой системой ценностей. Таким образом, рост межэтнических и расовых напряжений в странах, придерживавшихся политики «плавильного котла», означал, что привычные формы межэтнического взаимодействия между большинствами и этническими меньшинствами нуждаются в трансформации.

Поиск новых форм взаимодействия начали страны, которые называются «иммигрантскими», но в которых теория «плавильного котла» не сработала ни в отношении иммигрантов, ни в отношении аборигенного, расово отличающегося населения. Необходимость интеграции именно этой части населения, которая, в силу существующих в либерализме представлений о справедливости, должна была бы ощущать себя равноправными гражданами страны, потребовала перехода к политике «признания различий», или мультикультурализма.

Мультикультурализм и мультикультурная интеграционная модель

Мультикультурализм представляет для нас интерес с точки зрения идеологической основы для нового представления о возможностях и принципах существования полиэтнических государств. Известно, что некоторые черты мультикультурализма являются предметом широких дискуссий как в мировой, так и в отечественной науке. К дискутируемым и неоднозначно воспринимаемым положениям следует отнести, в первую очередь, признание в обществе определенных, культурно отличных от большинства групп, наделение их особыми, в сравнении с большинством, правами, а также защита этих прав государством . Обращаясь к западным дискуссиям, надо учитывать, что в них мультикультурализм рассматривается строго в дискурсе политической теории либерализма, а его практика – так, как она существует в странах, придерживающихся либеральной традиции в политике.

В конце 1960-х годов поиски в этих странах новых подходов к взаимодействию с иноэтничным населением были вызваны тем, что, несмотря на большие усилия по снижению уровня материального неравенства в положении граждан разной этнической и расовой принадлежности, социальное напряжение росло. Осью напряжения в обществе теперь могли быть не только «богатые - бедные», но и «новые – старые», «черные – белые». Противостоящие одна другой группы могли формироваться даже по отношению к основным ценностям общества, как это произошло с движением хиппи в США. Другими словами, с середины 1960-х гг., принимая различные формы, во многих странах развернулась настоящая борьба за право на отличие, за право быть другим и не испытывать при этом давления (дискриминации) со стороны общества. Для мигрантов противоречивость ситуации состояла в том, что, с одной стороны, инструментально, для процветания в стране им требовалось влиться как можно полнее и быстрее в новую культуру. С другой стороны, деконструкция старой идентичности мигрантов, помимо социальных факторов, ограничивалась и тем, что для достижения определенного психологического комфорта им необходимо было сохранять что-то из своей родной культуры. Своеобразным компромиссом между требованием единых идентичности и системы ценностей (как основ для сохранения государства) и требованием права на отличие и стал мультикультурализм.

Главная его особенность состоит в том, что он дополнительно структурирует общество, но не по вертикали, а по горизонтали. Графически это можно было бы представить как совокупность множеств, расположенных на одном уровне. Множества образуются по разным признакам-основаниям: раса, этничность, гендер и т.д. Роль государства состоит в упорядочивании множеств - определении правил взаимодействий как между ними, так и внутри них. Каждый индивид по своему выбору может одновременно быть частью нескольких множеств, что делает их пересекающимися. Именно «горизонтальность» мультикультурализма обеспечивает его антиконфликтогенный ресурс. Мультикультурализм – это не только политика для этнических меньшинств, как это часто воспринимается в России. Выстраивая горизонталь множеств и создавая возможности для образования самих множеств, он «подтягивает» тех, кто в рамках доминирующей культуры находится в невыгодном положении. Это могут быть, например, и этнические меньшинства, и инвалиды, и другие группы населения. В рамках соответствующего множества все входящие в него группы уравниваются в правах, в этом проявляется компенсаторный характер мультикультурализма. Его главной задачей является снятие основных институциональных и других барьеров, препятствующих полному и равному участию всех граждан в жизни общества.

Мультикультурализм часто критикуется как способствующий «мозаичности» общества, в первую очередь этнической, затруднению формирования государственной идентичности . Учитывая это, было бы интересно обратиться к тому, как мультикультурализм воспринимается в Канаде. Она была первой страной, принявшей его в качестве официальной государственной политики. Закон о мультикультурализме был принят в 1988 году. Вот как его особенности трактуются, например, в учебном пособии для сотрудников правоохранительных органов: «…В первую очередь, мультикультурализм нельзя рассматривать как лоббирование и защиту интересов меньшинств и этнокультурных различий. В Канаде это - «нейтрализация» или «деполитизация» этнических различий, уменьшающая их потенциал как угрозы стабильности и внутреннего «порядка» общества. Мультикультурализм высвечивает принцип универсализма, т.е. более важно то, что нас объединяет, а не наши различия. …Но мультикультурализм не является и основанием для всеобъемлющей толерантности. В соответствии с официальной политикой мультикультурализма в Канаде этнические различия принимаются до той степени, пока индивиды (не группы) могут идентифицировать себя с культурной традицией их выбора, но только в том случае, если эта идентификация не нарушает прав человека, права других или законы страны » (курсив О.Щ. ) .

Как видим, на практике мультикультурализм – не безусловное признание культурных отличий, а своего рода компромиссное соглашение между государством, представляющим культуру большинства, и меньшинствами – только при соблюдении последними определенных условий, в первую очередь, признания национально-государственного устройства страны, возможно само соглашение. Более того, мультикультурализм выступает лишь как своеобразное дополнение или расширение либеральных ценностей, но права личности защищаются в первую очередь. Там же, где отсутствует соблюдение элементарных прав и свобод человека, признание «культурной отличительности» и приоритета групповых прав над индивидуальными может привести к обратному результату – провозглашению политики геноцида.

В парадигме мультикультурализма начала складываться и так называемая мультикультурная интеграционная модель, определяющая справедливое, т.е. с соблюдением равенства прав и доступа к ресурсам, вхождение этнических меньшинств в принимающее общество. Можно выделить два ее базовых положения. Во-первых, это осознание того, что интеграция – очень долгий процесс, длящийся иногда поколениями. Это означает, что в переходный период от одной структуры идентичности к другой для мигрантов могут требоваться специальные условия, например, помощь в переводе на родной язык и т.д. Во-вторых, это необходимость определенных изменений институтов принимающего общества для обеспечения такого же отношения к этническим мигрантам и признания их идентичностей, социальных и культурных практик, как и в случае доминирующего большинства населения. Это выдвигает ключевое для мультикультурализма требование систематического изучения социальных институтов принимающего общества с целью определения, не попадают ли этнические мигранты, и в целом иноэтничное население, в невыгодное положение вследствие существующей структуры указанных институтов, их правил или символов . На практике это означает, что институты государства вынуждены искать новые принципы и подходы для осуществления своей деятельности. Так, правоохранительные органы стран, в той или иной степени признающих «право на отличие» мигрантов, переходят на принципы «общественно-ориентированной деятельности» (community policing), позволяющей поддерживать правопорядок, учитывая при этом культурное многообразие.

Как отмечает У. Кимлика, по этническому основанию «мультикультурализм представляет собой пересмотр условий интеграции для этнических мигрантов, но, в конечном счете, всегда интеграции» . Вместе с тем следует вновь подчеркнуть, что одним из условий применения мультикультурализма является лояльность мигрантов к национально-государственной целостности принимающей страны. С одной стороны, мигранты должны показать приверженность новому обществу, изучить его историю, язык и традиции. С другой - принимающее общество должно показать свое расположение к новым гражданам и изменить, приспособить свои институты к включению их идентичностей и социо-культурных практик. Другими словами, если от прибывающих мигрантов ожидается построение нового дома, то принимающее общество должно дать им почувствовать, что они дома.

Одним из способов, каким государство может дать понять прибывающему населению, что оно желанно в стране, является процедура получения гражданства. Некоторые исследователи считают это принципиально важным для дальнейшей интеграции мигрантов, в первую очередь тех, которые сильно отличаются от принимающего населения по расово-этническому признаку. И особенную значимость факт получения гражданства и легализация нахождения в стране приобретают при мультикультурализме, с одной стороны, помогающем сохранять элементы старой идентичности, с другой – снимающем институциональные барьеры к интеграции в новое общество. В этих условиях имеющие легальный статус нахождения в стране мигранты менее склонны к созданию «параллельных обществ» их родной культуры и языка .

Иная ситуация складывается вокруг нелегальных мигрантов и мигрантов, имеющих статус на временное пребывание в стране. Обе группы объединяет то, что они не имеют возможности для получения гражданства. При этом и нелегальные мигранты, и временные мигранты могут находиться в стране длительное время (наиболее известный пример – турки в Германии, которые принимаются как временные рабочие, но не как будущие граждане). Особенно остро проблема статуса проявляется по отношению к нелегальным мигрантам. Их статус приводит к огромному количеству препятствий к интеграции, вследствие этого существует реальная опасность их маргинализации как этнических групп, создания ими оппозиционной и враждебной принимающему обществу субкультуры, определяемой именно по этническому признаку и формирующей таким образом негативную идентичность. В такой субкультуре сама идея интеграции в принимающее общество может восприниматься отрицательно . Последствия такой модели для принимающего общества очевидны: политическое отчуждение части населения, криминализация этнических групп, их стремление избежать любого взаимодействия с государственными институтами, религиозный фундаментализм - все это ведет к конфликтам и дестабилизации общества в целом. Но до тех пор, пока мигрантам дается право на получение гражданства, они будут заинтересованы в интеграции в принимающее общество .

В мультикультурной модели построение нового дома для мигрантов становится общей задачей для обеих сторон – принимающей и самих мигрантов. При этом надо учитывать, что любой мигрант, будь то вынужденный или добровольный, находится в состоянии кризиса идентичности или «культурного шока», который лишает человека устойчивых бессознательных сценариев социального поведения и реагирования. Чем больше культурная дистанция (или различия в структуре идентичностей), тем сильнее и глубже шок . Мигранту требуется время для выстраивания новой идентичности. Насколько быстро и успешно пойдет этот процесс, во многом зависит от действий принимающей стороны.

Длительностью процесса построения новой идентичности вызвана одна из главных трудностей принимающей стороны – поддержание у мигрантов интереса к интеграции в принимающее общество, формирования у них представления о необходимости наиболее полной интеграции. В рамках решения этой задачи принимающее мультикультурное государство предлагает этническим меньшинствам и мигрантам пакет социальных программ и инициатив, в обмен на их добровольное принятие каких-то компонентов новой идентичности , таким образом ускоряя и сглаживая процесс интеграции.

Выбор России: ориентация на интеграцию

Принятие мультикультурной интеграционной модели государством означает, что оно открыто для иноэтничных мигрантов и берет на себя создание условий для их интеграции. Однако в России в силу полиэтничности собственного населения правительство вынуждено думать не только о мигрантах, но и о народах, которые давно проживают на территории страны. Перед Россией стоят такие же задачи, как перед США в 1960-е годы, Австралией в 1970-е, Канадой в 1970-1980-е, а именно: интегрировать этнически и культурно отличающиеся народы, сформировать массовые представления о российской идентичности, консолидировать этнически разнообразное население вокруг общих ценностей и целей. На то, что эти задачи актуальны для современной России, указывает стабильный рост этнофобий, направленных, в первую очередь, против представителей народов Кавказа, многие из которых являются гражданами страны. Так, данные исследований, проведенных под руководством Г. Витковской в ряде регионов в 1998 и 2002 годах, зафиксировали рост крайне негативного отношения к выходцам с Кавказа - с 28% (1998 год) до 43% (2002 год), а в Саратовской области этот показатель вырос в 4,7 раза . По данным мониторинга ВЦИОМ (1990–2002 годы), список национальностей, в отношении которых более половины респондентов проявляют крайний негативизм, возглавляют чеченцы. В 2002 году негативное отношение к ним зафиксировано у 65% респондентов .

Специфика России состоит в том, что процессы становления общероссийской государственной идентичности и возрождения идентичности русских идут параллельно. В какой мере это обстоятельство отразится на интеграционной модели российского общества? Учитывая, что, по данным последней Всероссийской переписи населения, 80% населения - русские, существует большая вероятность того, что произойдет объединение русской этнической идентичности и общероссийской идентичности, что само по себе оставит мало места для других народов в образе России. Подтверждением этой тенденции является растущая поддержка лозунга «Россия для русских» - по данным ВЦИОМ на осень 2001 года, его поддерживало 58% населения . С 1994 года в этносоциологических исследованиях, проведенных под руководством Л.М. Дробижевой, фиксируется рост этнического самосознания русских. Судя по результатам исследования «Этнические и административные границы: факторы стабильности и конфликтности» (1997, 1998 годы), в конце 1990-х годов у русских отмечалось усиление чувства этнической аффилиации. Индикатором было согласие с позицией «Я никогда не забываю, что я русский». В опросах 1994 и 1995 годов у русских он был на уровне 15-20%. По данным опроса 1997 года уже 39% русских, живущих в городах в Татарстане и Саха (Якутии), согласились с этим утверждением, а в Оренбурге и Магадане таких оказалось 44%. Также выросла готовность русских к защитным действиям, даже радикального характера. В 1997 году уже четверть русских в республиках (а в Оренбурге и Магадане 27–29%) считали, что «любые средства хороши для отстаивания благополучия моего народа». В 1994 году такие установки имели место менее чем у 10% русских .

В случае совпадения этих двух идентичностей также приобретает значение тот факт, что формирование русской этнической идентичности может осуществиться при активном участии Русской православной церкви и на базе ценностей православия, как прогнозируют некоторые исследователи . Это существенно может снизить интеграционные возможности формирующейся общероссийской идентичности.

Одним из дополнительных показателей предрасположенности населения к той или другой модели интеграции могут служить установки по отношению к этническим мигрантам. Осенью 2003 года в Центре этнической социологии ИС РАН по заказу Правительства Москвы проводилось исследование межэтнических отношений в городе. Одним из методов исследования, с целью выявления установок в отношении этнических мигрантов, было проведение фокус-групп с московской молодежью – студентами 4-5 курсов московских вузов . Эта группа была выбрана как прогнозирующая – через несколько лет во многом именно их установками будет определяться характер межэтнических отношений в городе. Анализ результатов материалов фокус-групп показал явно завышенную оценку количества этнических мигрантов в Москве, что можно считать определенным отражением мигрантофобии - участники интервью оценили долю мигрантов в населении Москвы в пределах от 40 до 60% . Можно также отметить, что студенты, представляющие принимающую сторону, проявляли явно негативные установки по отношению как к этническим мигрантам, так и мигрантам вообще. Характерны оценочные высказывания респондентов: «Сто процентов негативное», «Негативно молчаливое в большинстве, потому что основная масса людей взрослых не любят их, но издалека. Кто помоложе, тот агрессивнее относится», «Я вообще отношусь к приезду мигрантов негативно. С одной стороны, мне не нравится переполненность населения, которое есть сейчас в Москве. В транспорте особенно. Во-вторых, мне не нравится то, что люди приезжают сюда именно с криминальными целями» .

Ярче всего в ходе обсуждения на фокус-группе проявилась установка московской молодежи «на выталкивание» мигрантов. Так, идеальное соотношение московского населения и приезжих было оценено как 95% к 5%. Типичные высказывания: «Для меня, чем меньше, тем лучше», «Можно даже меньше, чем 5%», «Если в идеале, приезжие нужны только те, кто приезжает на экскурсию, посмотреть. В основном, они не нужны», «Ну, пускай там 3% бегают», «Правительство могло бы предпринять меры по депортации всех приезжих, которые представляют неудобство, угрозу для российских граждан, они занимают рабочие места». В аргументации «неприятия» фиксировалась установка на отчуждение «незнакомого» языка: «Если мы живем в России, должны говорить на русском языке», «Когда за спиной непонятно что говорят, это бесит» . С этой установкой связано и представление, что этнические мигранты тесно связаны между собой, живут анклавно, своей культурой, не интегрируясь в принимающее общество: «Они может быть и хотели, они не могут, не стараются. Поэтому они сплачиваются в группы между собой» .

Анализ материалов фокус-групп также выявил установку на односторонность аккультурации, ожидание «подстраивания» мигрантов к культуре принимающего мегаполиса. «Вина» за трудности взаимодействия контактирующих сторон возлагалась целиком на мигрантов: «А способы взаимодействия практически исключены», «Они сами не идут на контакт», «Не хотят учить язык, изучать нашу культуру. Свою культуру здесь устраивают, пускают корни», «Они же сами не идут на контакт… Они могли бы что-нибудь изменить. Не мы же будем «головой об стену биться»» .

В то же время идеи оказания мигрантам государственной помощи в адаптации, в том числе создания адаптационных центров, других социальных программ правительства, направленных на помощь этническим мигрантам, не нашли поддержки у участников фокус-групп: «Зачем на это деньги тратить?».

На основании анализа результатов различных исследований можно было бы заключить, что общественное мнение в России будет отдавать приоритет ассимиляционной модели, закладывая таким образом своеобразную мину замедленного действия (по данным ВЦИОМ, в 2002 году среди тех, кто выразил крайнее неприятие лозунга «Россия для русских», подавляющее большинство составили представители других национальностей ). Но было бы неверно не учитывать и существующих предпосылок для мультикультурной модели. В России уже можно отметить элементы мультикультурализма и мультикультурных социальных практик. К ним, в первую очередь, необходимо отнести само существование многонациональной федерации, в которой некоторые субъекты, в силу исторической традиции, выделены по этническому признаку. Конституция РФ 1993 года предусматривает право на «сохранение родного языка», права малочисленных народов (ст. 68, 69). Статья 26 закрепляет свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества; статья 29 запрещает пропаганду социального, расового, национального или языкового превосходства . В этот же ряд можно поставить и принятый в 2002 году федеральный закон «О противодействии экстремизму». Однако наиболее явным признаком мультикультурной политики являются национально-культурные автономии (НКА), действующие в соответствии с законом «О национально-культурной автономии», принятом в 1996 году.

Целью создания НКА ставилась добровольная самоорганизация этнических групп для решения вопросов сохранения их самобытности, развития языка, образования, национальной культуры. К 2002 году были созданы и прошли регистрацию 14 национально-культурных автономий федерального уровня (украинская, немецкая, корейская, белорусская, татарская, сербская, лезгинская и др.), более 100 НКА регионального и более 200 – местного уровня . В 1998 году в рамках действия закона о национально-культурных автономиях была создана Ассамблея народов России. Деятельность ее региональных органов также представляет собой пример мультикультурных социальных практик, осуществляя активное взаимодействие с органами государственной власти. Так, в Татарстане коллективный орган Ассамблеи народов России - Ассоциация национально-культурных организаций Республики Татарстан совместно с Министерством образования РФ открыла многонациональную воскресную школу, финансируемую из бюджета города Казани. Ею заключено соглашение с МВД РФ, по которому был создан Координационный совет работников МВД и руководителей национально-культурных общин Татарстана для решения конфликтных вопросов, в том числе вопросов регистрации . Аналогичные примеры сотрудничества региональных органов власти и общественных организаций можно увидеть в Оренбуржье, в Поволжском федеральном округе, других регионах .

Нельзя не упомянуть и позицию по этому вопросу Президента РФ В.В. Путина. Так, на встрече с представителями III Всемирного конгресса татар в Казани в 2002 году он отметил: «У нас многонациональное государство. И мы должны ясно и четко понимать, если представители любой, не такой многочисленной национальной группы, как татары, а любой, даже самый маленький народ, представители любого, даже самого маленького этноса, не будут чувствовать здесь себя, как дома, мы не сохраним многонациональное государство. И это зависит не только от руководителей, это зависит от понимания этого ключевого слова для жизнедеятельности такой сложной страны, как Россия. От понимания этого всеми общественными организациями, каждым рядовым гражданином нашей многонациональной родины. И из этого мы должны исходить, в таком ключе воспитывать наших детей» . В инаугурационной речи в мае 2004 года В.В. Путин еще раз подчеркнул, что мы – нация россиян .

Однако в российской ситуации ни одна из интеграционных моделей не принимается однозначно позитивно: мультикультурная модель вызывает критику большинства, а ассимиляционная модель не удовлетворяет этнические меньшинства, в первую очередь те народы, для которых Россия – страна исконного проживания. Но возможен и третий путь, который избирают страны, в которых официальное принятие мультикультурализма по каким-то причинам невозможно, но использовать его интеграционный ресурс для сохранения самого государства необходимо. Одним из таких возможных компромиссных вариантов может стать организация деятельности на мультикультурных принципах государственных структур, сотрудники которых непосредственно взаимодействуют с полиэтничным населением . Это позволило бы распространить мультикультурные идеологемы по всей вертикали управления, вплоть до подразделений локального уровня, расширяя и закрепляя таким образом использование мультикультурных практик на местах. Это также дало бы возможность государству более эффективно влиять на характер и состояние межэтнических отношений в регионах, сохраняя за собой контроль над практическим применением мультикультурной политики. Используя действующий по мультикультурным принципам государственный институт как канал своего влияния, российское правительство могло бы решить и задачу защиты интересов русскоязычного населения в некоторых российских республиках, которое, по данным этносоциологических исследований, нередко воспринимает себя там как этническое меньшинство . Этническим же меньшинствам такое признание российским государством «права на культурное отличие» способно показать его готовность к более либеральному и толерантному осуществлению интеграционного процесса в интересах всех граждан страны.

См.: Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996.
Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М., 2003. С. 93; Витковская Г.С. Миграция народов Южного Кавказа в Россию: массовые тенденции, реакция принимающего общества. http://antropotok.archipelag.ru/text/ad04.htm . C. 9.
См. работы Мукомеля В.И ., Витковской Г.С. и др.
Подробнее см.: Kymlika W. Politics in the Vernacular: Nationalism, Multiculturalism and Citizenship. Oxford, 2001. Ch. 5.
Подробнее о проявлениях дискриминации см.: Журавлева В.И. Еврейская эмиграция из России в США на рубеже XIX–XX вв.: образ "чужого" в сознании американцев // Новый исторический вестник. М., 2001. № 2; Нитобург Э.Л. Евреи в Америке на исходе XX в. М., 1996; Нитобург Э.Л. История формирования еврейской общины в США // США: Экономика. Политика. Идеология. 1994. № 5. Higham J. Strangers in the Land: Patterns of America Nativism. 1860 – 1925. New Jersey, 1955; Higham J. Social Discrimination against Jews in America, 1830 - 1930/ / The Jewish Experience in America/ Ed. by A. Karp. Vol. V. American Jewish Historical Society. Waltham, MA, 1969; Scholnick M. I. The New Deal and Anti-Semitism in America. University of Maryland, 1971.
Малахов В.С. Осуществим ли в России Русский проект? http://intellectuals.ru/malakhov/izbran/9aproekt.htm .
О дискуссии, например, см.: Мультикультурализм и трансформации постсоветских обществ / Под ред. В.С. Малахова и В.А. Тишкова. М., 2002; Multiculturalism reconsidered: “Culture and Equality” and its critics / edited by Paul Kelly. Polity Press, 2002; Бенхабиб С. Рыжова С.В. Социальные аспекты межкультурного восприятия // Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: ИС РАН, 2003. С. 161.
Leitin D. Identity in Formation. The Russian-Speaking Population in the Near Abroad. Cornell University Press, 1998. P.30.
Витковская Г. Кавказские мигранты в России: оценка и факторы адаптации, отношение местного населения. http://antropotok.archipelag.ru/text/ad03.htm . С. 25.
Цит. по: Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М., 2003. С. 84.
Мониторинг общественного мнения. М., 2002. С. 60.
Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М., 1998. С. 371.
Рыжова С.В. Социальные аспекты межкультурного восприятия // Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: ИС РАН, 2003. С. 161. с. 167
Зорин В.Ю. Национальная политика в России. С. 256.
Стенограмма трансляции церемонии вступления Владимира Путина в должность Президента России. http://president.kremlin.ru/text/docs/2004/05/64177.shtml .
См.: Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Отв. ред. И автор проекта Л.М. Дробижева. М., 2002.

Введение

1. Формирование экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации ...21

1.1 Развитие новых форм хозяйствования в условиях глобализации мировой экономики 21

1.2 Мультикультурная команда - как новая форма социально-экономических групп в условиях глобализации 39

1.3 Влияние современных концепций управления человеческими ресурсами на формирование экономического поведения 54

2. Воздействие экономической культуры на экономическое поведение ...77

2.1 Анализ влияния культурной составляющей на экономическое поведение 77

2.2 Интегральные характеристики экономической культуры: опыт зарубежных исследователей 96

2.3 Исследование особенностей французской и российской экономических культур 121

3. Модели взаимодействия в мультикультурных группах 146

3.1 Модель экономического поведения менеджера международного проекта 146

3.2 Социокультурные особенности взаимодействия в мультикультурных группах 164

3.3 Воздействие внешней социокультурной среды на экономическое поведение 178

4. Эмпирический анализ особенностей экономи ческого поведения мультикультурных команд (на примере франко-российского взаимодействия) 191

4.1 Анализ основных типов международных проектов, реализованных в рамках франко-российского взаимодействия 191

4.2 Исследование влияния социокультурных различий на экономическое поведение мультикультурных команд 201

4.3 Аккультурация путем преодоления культурного шока 232

5. Разработка концепции экономического поведения мультикультурных групп 242

5.1 Формирование модели лидерства в мультикультурной команде...242

5.2 Оптимизация экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации.261

Заключение 289

Список использованной литературы. 304

Приложения.. 341

Введение к работе

Проблема экономического поведения субъектов хозяйственной деятельности является чрезвычайно актуальной на современном этапе. Она не только не утратила свою актуальность, но является одной из центральных тем в рамках экономической социологии. Эффективное экономическое поведение населения, согласующееся с целями прогрессивного развития, является одним из самых мощных факторов экономического роста.

Глубокие трансформации, вызванные процессами глобализации мировой экономики, требуют нового видения проблем, новых концепций, новых теорий и новых нарративов. Глобализация диктует «свои правила игры» и соответствующие ценности, оказывая влияние на деятельность хозяйственных организаций и человека - как центрального субъекта хозяйственных отношений, формируя новые механизмы связи экономического и социального развития. Вступление в новую фазу «глобализации и радикального модерна» требует, как справедливо отмечает А. Мартинелли, «пересмотра рамок базовых вопросов, обновления концепций, теоретических новаций и свежего социологического воображения» .

Происходит все более тесная взаимосвязь глобальной и локальной национальной систем, формируется глобальный рынок труда, капитала и рабочей силы. Это обусловливает объективную необходимость ставить любое конкретное исследование в рамки глобального контекста, учитывая взаимосвязь и взаимозависимость различных частей мира. Современный мир XXI века все больше становится «единым, оставаясь расколотым, конфликтным, иерархичным и неравным». Международные рынки создают новые образцы взаимодействия, выходящие за национальные границы и проникающие во все общества и регионы мира . Происходит образование новых форм социально-экономических групп - мультикультурных команд, объединяющих представителей различных национальных культур, для

наиболее эффективного и творческого решения насущных задач в условиях глобализации мировой экономики.

Экономическое поведение мультикультуриых групп, их потенциал, составляющий основу высокоэффективной работы, в большой степени зависит от использования «культурного рычага» или «культурной составляющей» членов группы. Среди исследователей, занимающихся вопросами экономического поведения мультикультуриых групп и изучения влияния социо-культурных норм и ценностей на экономическое поведение, выделяются три крупных исследовательских направления, в зависимости от того, как они рассматривают значение социокультурной составляющей. Первые доказывают, что организации в основном «не стеснены рамками культуры», и что современные технологии, стратегическая ориентация перевешивают различия в национальном контексте, ведя к глобальной стандартизации практики менеджмента в целом, и экономического поведения в частности. Другие считают, что организации «связаны культурой», и что экономическое поведение зависело и продолжает зависеть от коллективно-разделяемых ценностей и системы верований. Представители данного направления считают, что экономическое поведение социально-экономических групп и структур определяется особенностями национальной культуры. Третий подход сочетает определенные элементы первых двух подходов. Его сторонники доказывают, что взаимодействие между рыночной необходимостью и национальными социально-экономическими институтами, такими как профсоюзы, системы образования, законодательство и модели индустриальных отношений влияют как на способ управления организациями в целом, так и на экономическое поведение в частности. Придерживаясь «культуралистского» подхода мы считаем, что концепции экономического поведения, группового взаимодействия, в том числе концепции лидерства, мотивации экономической деятельности, подходы урегулирования конфликтов и принятия решений, способы коммуникации зависят от социокультурного контекста страны.

Ключевым, при этом, вопросом является вопрос о повышении эффективности экономического поведения мультикультурных групп, основанный на учете «культурной составляющей» членов группы. Необходимо научиться, с одной стороны, использовать все разнообразные элементы групповой эффективности, уделяя особое значение культурному разнообразию членов команды, извлекая из них дополнительные конкурентные преимущества, и, с другой стороны, научиться определять социокультурные различия и грамотно управлять ими, рассматривая национальные культуры как источники новых знаний или как ключевые факторы достижения конкурентных преимуществ.

Для России данная тема исследований приобретает чрезвычайную важность. Развитие международного сотрудничества, вступление России в ВТО, выход российских компаний на международный рынок, реализация крупномасштабных международных проектов требует применения новой концепции экономического поведения мультикультурных групп, с учетом характеристик культурного разнообразия участников и влияния глобальной окружающей среды. Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, необходимостью исследования теоретических вопросов экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации мировой экономики, во-вторых, необходимостью анализа влияния социокультурных норм и ценностей на экономическое поведение мультикультурных групп, и, в-третьих, разработкой концептуальных подходов и направлений оптимизации экономического поведения мультикультурных групп.

Современные разработки в области экономической социологии основываются на теоретической и методологической базе исследований таких известных отечественных авторов, как П. А. Сорокин, Т. И. Заславская, Р. В. Рывкина, В. К. Потемкин, В. А, Ядов, Ю. А. Левада, В. В, Радаев, Ю. Д. Красовский, В. И. Сигов, Н. Л. Захаров, Ю.В. Веселов, Ж. Т. Тощенко, В. С. Автономов, Б. Л. Токарский, А. Л. Слободской, В. А. Спивак, П. Шихирев, О.

С. Елкина, В. С. Половинко, С. Г. Кирдина, С. А. Кравченко, В. Л. Романов, Г. В. Осипов, И. В. Андреева и др. Большой вклад в развитие современной теории экономического поведения внесли зарубежные исследователи: М. Вебер, А.

)к Смит, К. Поланьи, Й. Шумпетер, Э. Дюркгейм, Н. Смелсер, Т. Парсонс, А.

Мартинелли, Г. Беккер, П. Хейне, Т. Эггертссон, М. Крозье, М. Морис, Ф. Селье, Ж-Ж. Сильвестр, М. Варнер, А. Сорж, Ф. д Иррибан, Дж. Шермерорн, Л. Граттон и др.

Современные подходы к пониманию экономического поведения мультикультурных групп базируются на использовании концепций социокультурных различий, среди которых наибольший интерес представляют работы Г. Хофстеде, Г. Триандиса, Ф. Тромпенаарса и Ч. Хампден-Тернера, С. Шнейдер и Ж.-Л. Барсу, Т.И. Заславской и Р.В. РЫБКИНОЙ. Использование

социокультурного подхода при проведении исследований позволяет выделить

национальные особенности экономического поведения и рассмотреть ключевые аспекты эффективного взаимодействия представителей различных культур. Для России данное направление является новой, перспективной областью исследований.

Проблема экономического поведения мультикультурных групп очень многогранна и сложна как в теоретико-методологическом, так и в методическом плане. Исключительно сложной проблемой является построение модели взаимодействия мультикультурных групп с учетом социокультурных различий. Изучению различных аспектов данной проблемы уделяется большое внимание зарубежных исследователей в течение последних двадцати лет. Вопросам иерархического воздействия и лидерства под влиянием \ национальной культуры посвящены исследования Дж. Мисуми, Р. Хауса, Б.

Басса, Р. Диаза - Гуерреро, Дж. Виесза, Ф. Ротбаума и Т. Блакбёрна и др. Вопросы эффективного взаимодействия в мультикультурной команде рассмотрены в работах С. Тинг-Тумей, С. Шварца, Дж. Верма, С. Китаямы, X. Маркуса, X. Матсумото, Ф. Лютенса и др., которые выделяют интегральную характеристику экономической культуры «индивидуализм - коллективизм» как

наиболее важную, оказывающую влияние на повышение эффективности межкультурного взаимодействия.

Вопросы мотивации экономической деятельности представителей различных национальных экономических культур, работающих для достижения единой цели, достаточно полно раскрыты в работах Г. Хофстеде, М. Эреца, П. Ерли и К. Гибсона и др. Наиболее глубоко изучены вопросы ведения переговоров и разрешения конфликтов в мультикультурных группах в работах Р. Гестеланд, Р. Льюиса, Дж. Грэхэма, П. Смита, С. Дуган, М. Петерсон и К. Лейнг и др. Процесс принятия решений в мультикультурной команде раскрыт в исследованиях Н.Адлер, Ж.-Л. Барсу и П. Лоуренса, С.Шнейдер и др.

Воздействие новой культурной среды в процессе международного взамодеиствия обуславливает проблему аккультурации, преодоления культурного шока и адаптации для экспатриантов, выезжающих работать за рубеж. Исследованием этой группы проблем посвящены исследования С. Бокнера, Р. Редфилда, Дж. Бери, К.Уорда, Г. Триандиса, И.Песке и др.

Несмотря на актуальность темы исследований, вопросы экономического поведения мультикультурных групп являются новыми и недостаточно изученными в России. Представляется необходимым изучение всех аспектов данной проблемы и выработка приоритетных предложений развития данного направления. Решение данной задачи возможно, с нашей точки зрения, используя системный подход к изучению экономического поведения мультикультурных групп, изучая и адоптируя опыт зарубежных исследователей.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является формирование концепции экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации мировой экономики.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

Исследовать развитие новых форм хозяйственной деятельности в условиях глобализации, показать преимущества проектной формы

деятельности организации, рассмотреть особенности реализации международных проектов в рамках глобального контекста;

Проанализировать появление новых форм социально-экономических групп в условиях глобализации, обосновать и раскрыть сущность понятие «мультикультурная команда», показать преимущества и недостатки работы мультикультурной команды;

Раскрыть сущность концепции управления человеческими ресурсами как основы формирования экономического поведения;

Изучить влияние культурной составляющей на экономическое поведение, проанализировать опыт зарубежных исследователей по вопросам разработки интегральных характеристик экономической культуры;

Исследовать особенности французской и российской экономических культур; выделить основные группы франко-российских социокультурных различий, оказывающих влияние на экономическое поведение мультикультурных групп;

Развить теоретические представления о модели экономического поведения менеджера международного проекта и моделях мультикультурного группового взаимодействия;

Проанализировать влияние социокультурных различий на экономическое поведение мультикультурных команд на примере франко-российского взаимодействия, выделить особенности руководства и работы в мультикультурной команде, урегулирования трудовых конфликтов и принятия решений, мотивации хозяйственной деятельности, изучить процесс аккультурации путем преодоления культурного шока;

Построить модель лидерства в мультикультурной команде и разработать направления оптимизации экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации.

Объектом диссертационного исследования являются

мультикультурные группы как новая форма социально-экономического объединения в условиях глобализации мировой экономики.

Предмет исследования - влияние социокультурных норм и ценностей на экономическое поведение мультикультурных групп и его оптимизация.

Гипотезы исследования. В диссертационном исследовании проверялись следующие гипотезы:

1. Глобализация мировой экономики обусловливает развитие проектной формы хозяйственной деятельности и формирование новых форм социально- экономического объединения - мультикультурных групп. Это позволяет предположить, что мультикультурная группа в условиях глобализации является принципиально новым субъектом хозяйственных отношений, способным наиболее адекватно реагировать на вызовы глобализирующейся экономики, позволяя хозяйственным организациям достичь дополнительных конкурентных преимуществ.

2. Анализ влияния культурной составляющей на экономическое поведение дает основания сказать, что социокультурные различия, влияющие на экономическое поведение мультикультурных групп, проявляются в таких направлениях как межличностные отношения, отношение ко времени и отношение к пространству. Данные три группы социокультурных различий обусловливают особенности французской и российской экономических культур.

3. Каждая национальная модель экономического поведения обладает социокультурными различиями, которые проявляются в особенностях основных процессов внутригруппового взаимодействия. Это обусловливает необходимость учета социокультурных особенностей членов - участников группы при формировании модели экономического поведения мультикультурных групп.

4. Эмпирическое исследование особенностей экономического поведения мультикультурных команд позволяет сказать, что величина культурной дистанции - АК, обусловленная несовпадением ценностных ориентиров французской (KF) и российской (KR) культур, является оптимизирующим фактором экономического поведения. Причем AK=/K(t) изменяется в зависимости от времени взаимодействия представителей различных культур.

5. При разработке современной концепции экономического поведения мультикультурных групп необходимо опираться на использование «культурного рычага» - социокультурных различий, что дает основания предположить, что оптимизация экономического поведения возможна также в случае гармонизации социокультурных различий и социотехники извлечения преимуществ в процессе межкультурного взаимодействия.

Теоретической и методологической основой исследования являются современные концепции экономического поведения, глобализации мировой системы, стратегического и компаративного менеджмента, управления человеческими ресурсами, теории взаимодействия в группе, лидерства, мотивации экономической деятельности, ведения переговоров и урегулирования трудовых конфликтов и др. В диссертации использованы общенаучные методы исследования: системный подход, анализ и синтез, дедукция и индукция, социологические методы сбора и обработки информации, а также статистические методы анализа и математического моделирования. Проведенные исследования базируются на достижениях мировой научной мысли, нашедших отражение в трудах российских и зарубежных ученых и практиков в области социологии, экономики, управления, международного и кросс-культурного менеджмента, мировой экономики.

Информационная база исследования представлена правовыми и нормативными документами, статистическими данными стран Европейского Союза, Франции, США и России, результатами исследований отечественных и зарубежных ученых, многолетних исследований, проведенных автором и при

его участии в области управления мультикультурным персоналом, а также большим практическим опытом автора по работе в мультикультурной среде.

Эмпирическая база исследования. Теоретические положения диссертации основываются на материалах социологических исследований, проведенных под руководством автора и при его непосредственном участии в период с 1996 по 2005 годы. В их числе:

1. Компаративные российско-американские исследования в области межкультурного взаимодействия, повышения эффективности управления международными проектами, 1996 г.

2. Европейские исследования по проекту Тасис BIS/00/122/032 «Улучшение инвестиционного климата в Иркутской области: повышение эффективности менеджмента Иркутской администрации», 2000-2001 гг.

3. Комплексное исследование параметров российской национальной культуры на примере Иркутской области, 2002 - 2003 гг.

4. Франко - российские исследования экономического поведения мультикультурных групп в рамках реализации международных проектов при поддержке Правительства Франции, 2001-2005 гг.

В работе использован практический опыт работы автора в качестве руководителя Представительства Европейской Комиссии в Байкальском регионе в 1997 - 2001 гг. и эксперта Мирового Банка в 2000- 2003 гг.

Основные результаты, полученные лично автором, и их научная новизна. Научная новизна диссертационного исследования состоит в формировании теоретических и методологических положений оптимизации экономического поведения, постановке и решении проблемы взаимосвязи экономического поведения мультикультурных групп и использования социокультурной составляющей (национальной экономической культуры членов группы), разработке концептуальных направлений и соответствующего инструментария для практической реализации предлагаемых направлений в условиях глобализации.

К числу основных результатов относятся:

1. Проанализированы современные экономические тенденции и выделены новые формы хозяйственной деятельности в условиях глобализации. Проектная форма хозяйственной деятельности является наиболее перспективной, отвечая современным требованиям глобализирующейся экономики. Она базируется на способности организации адаптироваться к изменениям внешней среды, взаимодействовать с внешним окружением, что позволяет достичь дополнительных конкурентных преимуществ. Уточнено понятие «проект», предложены модели организации международных проектов в зависимости от влияния глобальной социокультурной среды и ее особенностей. Определена наиболее перспективная модель транскультурного проекта, отвечающая требованиям глобального рынка и учитывающая специфику национального контекста.

2. Введено понятие «мультикультурная команда» для характеристики новой формы социально-экономического объединения в условиях глобализации мировой экономики, под которой понимается временный уникальный коллектив людей, представителей различных национальных культур, обладающих взаимодополняющими компетенциями (навыками, способностями, опытом), совместно работающими для достижения цели международного проекта, за которую они несут коллективную ответственность. Мультикультурная команда, построенная на принципах гибкости, взаимного участия и коллективной ответственности обладает новым типом экономического поведения, адаптируемого к условиям глобализации.

3. Обоснована эффективность мультикультурной команды, основанная на социокультурном разнообразии ее членов. Показана зависимость потенциала мультикультурной команды от использования «культурной составляющей». Предложено рассматривать национальные экономические культуры как источники новых знаний, а их использование - как важнейший фактор оптимизации экономического поведения и источник достижения

дополнительных конкурентных преимуществ в условиях глобализации мировой экономики.

4. Определены национальные аспекты экономической культуры, ее сущность, подходы по интерпретации и изучению способов воздействия. Экономическая культура является не только фактором, предшествующим экономическому поведению человека, но и результатом его хозяйственной деятельности. В этом случае подходы «культура как результат» дополняют более распространенные взгляды «культура как предпосылка» в социокультурных исследованиях. При изучении способа воздействия экономической культуры на экономическое поведение мультикультурных групп следует использовать комбинацию личностного, ценностного и когнитивного подходов, каждый из которых имеет свои преимущества. Их синтез позволяет расширить возможности осмысления социокультурных различий. Введено понятие «национальной экономической культуры», необходимое для проведения компаративных (кросс-культурных) исследований, получающих новое развитие в условиях глобализации.

5. Сформулированы теоретические и методологические основы проведения компаративных исследований экономического поведения мультикультурных групп на основе обобщения результатов анализа современных концепций социокультурных исследований. Обобщен и адаптирован опыт зарубежных исследователей по вопросу влияния культурной составляющей на экономическое поведение (Г. Хофстеде, Э. Холла, Ф. Тромпенаарса, Ч. Хампден-Тернера, Г. Триандиса, С. Шнейдер и Ж.-Л. Барсу и др.). Выделены и сгруппированы интегральные характеристики экономической культуры, оказывающие влияние на экономическое поведение: межличностные отношения, отношение ко времени и окружающему миру. Определены особенности французской и российской экономических культур, выделены наиболее значимые группы социокультурных франко-российских различий.

6. Сформировано и дополнено теоретико-методологическое представление об экономическом поведении, моделях группового взаимодействия мультикультурных групп, модели экономического поведения менеджера международного проекта. Раскрыто содержание социокультурных особенностей экономического поведения мультикультурных групп. Обобщен зарубежный опыт по вопросам исследования особенностей экономического поведения мультикультурных групп, проанализирован социокультурный характер процессов руководства и взаимодействия в группе, коммуникации, мотивации экономической деятельности, принятия решений и урегулирования конфликтов.

7. Доказано влияние социокультурной среды (социокультурных норм и ценностей) на экономическое поведение мультикультурных команд на примере франко-российского взаимодействия. Определено содержание основных процессов группового взаимодействия: руководства и взаимодействия в команде, мотивации, урегулирования конфликтов и принятия решений в мультикультурных командах. Выявлены особенности процесса аккультурации, продолжительности культурного шока французских и российских экспертов, участвующих в реализации международных проектов.

8. Предложены формулы оптимизации экономического поведения и основных процессов группового взаимодействия в мультикультурной группе: руководства, совместной работы, мотивации, урегулирования конфликтов и принятия решений, где величина культурной дистанции - АК, обусловленная несовпадением ценностных ориентиров французской (KF) и российской (KR) культур, является оптимизирующим фактором экономического поведения. Причем Ак = / K(t) изменяется в зависимости от времени взаимодействия представителей различных культур. При стремлении Ак к минимуму AK min возможна оптимизация экономического поведения мультикультурной группы.

9. Выделены четыре модели руководства в мультикультурной команде в зависимости от двух принципиально-важных факторов: учета социокультурных

различий и характера взаимоотношений между лидером проекта и его последователями - членами команды. Сочетание этих двух параметров позволяет нам получить четыре модели лидерства: лидер - гармонизатор; традиционный лидер; лидер с положительной харизмой и лидер с отрицательной харизмой.

Построена модель гармонизирующего лидерства с позиции оптимизации экономического поведения в мультикультурнои команде, основанная на пересечении трех составляющих: во-первых, лидера, обладающего определенными лидерскими способностями и поведением, во-вторых, последователей и, в-третьих, ситуации, в которой взаимодействуют лидер и члены команды.

10. Разработана концепция экономического поведения в условиях социокультурного многообразия, основанная на гармонизации и социотехники культурных различий. Предложены основные направления оптимизации экономического поведения мультикультурных групп посредством: выбора перспективных стратегий взаимодействия в условиях социокультурной диверсификации, поиска преимуществ культурного разнообразия и практического осмысления социокультурных различий.

Надежность и достоверность основных результатов диссертационного исследования. Надежность научных положений определяется

уровнем репрезентативности выборочных исследований, социокультурной валидностью инструментария, используемого в рамках проводимого компаративного исследования, общенаучными методиками сбора (анкетного опроса, интервью, структурированных интервью, контент - анализа документов, экспертного опроса) и обработки информации (статистические методы анализа) и математического моделирования.

современными методами социологического и статистического анализа, логикой обоснования полученных выводов и практической апробацией работы.

Значимость диссертационного исследования для теории и практики.

Теоретическая значимость заключается в развитии теории и методологии экономического поведения мультикультурных групп.

Практическая значимость диссертации обуславливается использованием предложенных в диссертации теоретических, методологических и методических разработок. Теоретические положения и выводы диссертационного исследования используются в Байкальском государственном университете экономики и права в рамках учебного процесса по следующим учебным курсам «Социология труда», «Управление персоналом», «Экономика труда», «Кросс-культурный менеджмент», в курсовом и дипломном проектировании при подготовке социологов и экономистов по труду, а также при реализации международных проектов Всемирного Банка, Европейской Комиссии, проектов Темпус - Тасис для повышения эффективности межкультурного взаимодействия и достижения запланированных результатов по проектам.

Результаты исследований в области оптимизации экономического поведения мультикультурных команд, включая вопросы руководства, взаимодействия в группе, мотивации, принятия решений и урегулирования конфликтов используются Торгово-промышленной палатой Восточно-Сибирского региона и Департамента внешнеэкономических связей Администрации г. Иркутска. А также при организации работы мультикультурных команд, повышении эффективности их работы и развитии российско-европейского сотрудничества в целом Французским Деловым Клубом, Европейским Деловым клубом и Делегацией Европейской Комиссией в России.

Разработанные теоретические подходы к оптимизации экономического поведения и повышению эффективности управления мультикультурными группами могут быть использованы в рамках реализации международных

проектов, а также на уровне совместных предприятий, представительств российских компаний за рубежом и зарубежных компаний в России, международных организаций для построения новых моделей экономического поведения.

Апробация результатов исследований. Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались на ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава БГУЭП в 1995-2005 гг., международных научных конференциях и симпозиумах («Global Change» - Манчестер, Великобритания, 1996г., «Russian - American Dialog: Perspectives for Future Cooperation» - Вашингтон, США, 1996г., «Central and Eastern Europe: 5 Years On» - Лондон, Великобритания, 1997г., «14h European Meeting on Cybernetics and Systems Research» - Вена, 1998г., «4th Systems Science European Congress" - Валенсия, Испания, 1999г., «15h European Meeting on Cybernetics and Systems Research» - Вена, 2000г., «Management of International Projects » - Брюселъ, Бельгия, 2000 г., Байкальский экономический форум - Иркутск, 2000 и 2004 гг., «16h European Meeting on Cybernetics and Systems Research» - Вена, 2002г., «17h European Meeting on Cybernetics and Systems Research» - Вена, 2004г.), Conference Internationale « Dialogue Franco-Russe » - Париж, Франция, 2005г., межрегиональных и региональных научно-практических конференциях.

Результаты исследований отражены в научных отчетах и публикациях автора.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется состояние научной разработанности проблемы, формулируется цель и задачи исследования, определяются объект и предмет, теоретико-методологическая и эмпирическая основа работы, обозначены его научная и практическая значимость, апробация результатов диссертационного исследования.

В первой главе - «Формирование экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации», состоящей из трех параграфов («Развитие новых форм хозяйствования в условиях глобализации мировой экономики», «Мультикультуриая команда - как новая форма социально-экономических групп в условиях глобализации» и «Влияние современных концепций управления человеческими ресурсами на формирование экономического поведения»), исследовано развитие новых форм хозяйственной деятельности в условиях глобализации, отмечены преимущества проектной формы деятельности, показано формирование новых форм социально-экономических групп в условиях глобализации - мультикультурных команд, раскрыта сущность современных концепций управления человеческими ресурсами как основы формирования экономического поведения.

Во второй главе - «Воздействие экономической культуры на экономическое поведение», представленной тремя параграфами («Анализ влияния культурной составляющей на экономическое поведение», «Интегральные характеристики экономической культуры: опыт зарубежных исследователей», «Исследование особенностей французской и российской экономических культур»), рассмотрено влияние культурной составляющей на экономическое поведение, проанализирован опыт зарубежных исследователей по вопросам разработки интегральных характеристик экономической культуры, исследованы особенности французской и российской экономических культур и выделены основные группы франко-российских социокультурных различий, оказывающих влияние на экономическое поведение мультикультурных групп.

В третьей главе - «Модели взаимодействия в мультикультурных группах», включающей три параграфа («Модель экономического поведения менеджера международного проекта», «Социокультурные особенности взаимодействия в мультикультурных группах» и «Воздействие внешней социокультурной среды на экономическое поведение») рассмотрены модели экономического поведения менеджера международного проекта, модели

мультикультурного группового взаимодействия и воздействие внешней социокультурной среды на экономическое поведение.

В четвертой главе - «Эмпирический анализ особенностей экономического поведения мультикультурных команд (на примере франко-российского взаимодействия)», состоящей из трех параграфов («Анализ основных типов международных проектов, реализованных в рамках франко-российского взаимодействия», «Исследование влияния социокультурных различий на экономическое поведение мультикультурных команд» и «Аккультурация путем преодоления культурного шока»), проанализировано влияние социокультурных различий на экономическое поведение мультикультурных команд на примере франко-российского взаимодействия, выделены особенности руководства и работы в мультикультурной команде, урегулирования трудовых конфликтов и принятия решений, мотивации хозяйственной деятельности, проанализирован процесс аккультурации путем преодоления культурного шока.

В пятой главе - «Разработка концепции экономического поведения мультикультурных групп», представленной двумя параграфами («Формирование модели лидерства в мультикультурной команде» и «Оптимизация экономического поведения мультикультурных групп в условиях глобализации»), формируется модель лидерства в мультикультурной команде как ключевого фактора оптимизации экономического поведения и разрабатываются основные направления современной концепции экономического поведения мультикультурых групп в условиях глобализации.

В заключение диссертации сформулированы основные итоги исследования, сделаны выводы и даны рекомендации, связанные с оптимизацией экономического поведения и повышением эффективности работы мультикультурных групп.

Развитие новых форм хозяйствования в условиях глобализации мировой экономики

Глубокие трансформации, вызванные процессами глобализации мировой экономики, требуют нового видения проблем, новых форм и способов хозяйственной деятельности для повышения эффективности реализации экономических процессов. Глобализация - это объективный многогранный процесс, представляющий собой рост мировой взаимной зависимости поставок сырья и материалов, рынков продукции и деловой конкуренции [ 187, с. 69]. Он охватывает все аспекты жизнедеятельности людей, ограничивая, и, в то же время, открывая новые возможности для индивидуального и группового взаимодействия .

Процессы глобализации приводят к усилению международной конкуренции и еще более интенсивному поиску новых рынков и новых сфер приложения капитала. По мере усиления конкуренции, все хозяйственные организации вынуждены более жестко соперничать с целью максимального удовлетворения требований потребителей в цене и качестве товаров, используя передовые технологии.

Глобализация диктует новые «правила игры» и соответствующие ценности, оказывая влияние на деятельность хозяйственной организации и управление человеческими ресурсами, формируя новые механизмы связи экономического и социального развития. Глобализация требует от хозяйствующих субъектов большей быстроты реакции, гибкости и приспособляемости. Необходимо уметь незамедлительно реагировать на происходящие изменения в режиме реального времени. Трансформируемая система хозяйственного функционирования требует применения творческого и новаторского подхода, умения преодолевать неопределенности внешней среды.

Для того чтобы быть успешным в наши дни, реагируя на вызовы глобализации, все хозяйственные организации вынуждены перестраивать свою работу. Они вынуждены адаптироваться к происходящим изменениям и те, кто начинает об этом задумываться сегодня и в серьез, имеют больше шансов превратить эти изменения в преимущества для конкурентной борьбы.

О. Виханский и А. Наумов отмечают, что в связи с усилением и усложнением конкуренции, организации, все в большей мере, вынуждены уделять внимание вопросам взаимодействия с окружением, развивая способности адаптации к изменениям внешней среды . М. Верма подчеркивает, что усиление конкуренции и быстро меняющиеся технологии обусловливают необходимость поиска новых организационных форм хозяйствования и методов управления . Ф. Лютинс считает, что одной из таких современных моделей организационной структуры, наиболее полно отвечающей реалиям современного мира, является использование проектной формы построения организации . Плоские и гибкие организационные структуры, отмечают С. Фланнес и Дж. Левин, становятся нормой, заменяя собой иерархические, бюрократические структуры прошлого. «Проекты и управление проектами - это веяния будущего в глобальной экономике, и организации нуждаются в них для того, чтобы обеспечить себе конкурентное преимущество и победить» .

Проект - это слово английского происхождения от англ. project. В Оксфордском словаре английского языка под проектом понимается «что-то планируемое или предлагаемое для осуществления; план, схема, цель, предложение» . Однако, данное определение является достаточно ограниченным и не отражает современный подход использования данного понятия.

В Государственном стандарте Российской Федерации ГОСТ Р ИСО 9000-2001 под «проектом» понимают «уникальный процесс, состоящий из совокупности скоординированной и управляемой деятельности с начальной и конечными датами, предпринятый для достижения цели, соответствующей конкретным требованиям, включающий ограничение сроков, стоимости и ресурсов». А под «процессом», в свою очередь понимают «совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих видов деятельности, преобразующие входы и выходы» .

Французская ассоциация управления проектами (TAFITEP) рассматривает проект как комплекс действий, направленных на достижение определенной цели в рамках четко определенной задачи, для выполнения которой установлен не только начальный, но и конечный срок [ 333 ].

В немецком стандарте DIN 69901:87 под проектом понимают «деятельность или намерение, которые в значительной степени характеризуются неповторимостью условий в их совокупности, например, заданием цели, временными, финансовыми, людскими и другими ограничениями, разделением от других намерений, специфической для проекта организацией его осуществления» .

В толковом словаре журнала «Европейское качество» проект рассматривается как «комплекс взаимосвязанных мероприятий, предназначенных для достижения поставленных задач в течение заданного периода времени и при установленном бюджете с четко определенными целями» .

Американская школа (Фил Бэгьюли) рассматривает проект как «последовательность взаимосвязанных событий, имеющих место в определенный период времени и направленных на достижение уникального и в то же время конкретного результата» . Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. определяют проект как временную организационную структуру, формируемую для достижения конкретной, четко очерченной цели .

И. Аронов, Е. Мирющенко и др. рассматривают проект как «современную форму внедрения принципиальных изменений в любой деятельности или формирования новых направлений деятельности» .

Обобщая рассмотренные точки зрения, представляющие различные научные школы, можно дать следующее определение: проект - это современная форма хозяйственной деятельности, с помощью которой организация «фокусирует» свои ресурсы и возможности на достиэюение поставленной цели с четко обозначенными результатами за определенный период времени.

С. Фланнес и Дж. Левин, расширяя рамки исследования, пришли к выводу, что концепция «проекта» представляет собой не только современную форму хозяйствования в условиях глобализации, но и новую философию управления. Они выделяют четыре основных этапа развития концепции «управления проектами» [ 177 ]. Первый этап - это 50-ые годы 20-го столетия: формальное возникновение «управления проектами» как самостоятельной дисциплины для поддержки, в первую очередь, важнейших строительных проектов или комплексных национальных оборонных программ. Второй этап - с начала 60-х годов, это признание «управления проектами» как основного подхода и как процесса управления, который использовался хозяйственными организациями на операциях с четко выраженным жизненным циклом и системой управления, использующей матричную структуру. Третий этап - 70-ые годы, рассмотрение «управления проектами» как специализированного подхода, применяемого на практике в случае единичных организационных операций. Четвертый этап -начиная с 80-90-х годов по настоящее время, рассматривает «управление проектами» как новый подход управления разработкой продуктов, внедрения и предоставления услуг, а также изменений организационных процессов в условиях глобализации.

Анализ влияния культурной составляющей на экономическое поведение

Мультикультурная группа представляет собой сложную и многогранную систему взаимодействия людей различной социокультурной принадлежности. Она соединяет и интегрирует людей с различными ценностями и установками, и различными моделями экономического поведения. Поэтому вопросы эффективного экономического поведения мультикультурной группы, а именно то, как члены команды работают вместе, думают об успехе, руководстве, мотивации к высокоэффективному труду, относятся к конфликтам, принимают решения и др. являются чрезвычайно важными, они влияют на эффективность совместной работы и результаты экономической деятельности организации.

Как отмечалось ранее (раздел 1.2), особенностью мультикультурной группы, участвующей в процессе международного сотрудничества, является мультикультурный состав участников - представителей различных национальных культур. Поэтому особое значение в рамках проводимого исследования приобретает анализ влияния культурной составляющей на экономическое поведение мультикультурных групп.

Феномен культуры и его влияние на экономическое поведение является одним из важных и перспективных, но малоизученных в российской науке. Что понимать под экономической культурой, какие факторы оказывают влияние и формируют систему интересов, обусловливающих особенности экономического поведения, как можно интерпретировать экономическую культуру и каковы способы изучения ее воздействия? В рамках проводимого исследования мы попытались ответить на поставленные вопросы, восполняя существующий пробел.

Среди ученых в мире, занимающихся вопросами экономического поведения мультикультурных групп и изучения аксиологических аспектов экономического поведения, выделяются три крупных исследовательских направления, в зависимости от того, как они рассматривают роль и значение культуры. Первые, К. Ламмарс и Д. Хиксон доказывают, что организации в основном «не стеснены рамками культуры» и что современные технологии (Дж. Чайлд [ 238 ]), стратегическая ориентация (Р. Майлс и К. Сноу [ 359 ]) перевешивают различия в национальном контексте, ведя к глобальной стандартизации практики менеджмента в целом, и экономического поведения в частности.

Другие считают, что организации «связаны культурой» (Р. Дор , М. Морис, А. Сорж и М. Варнер [ 355 ]), и что экономическое поведение зависело и продолжает зависеть от коллективно-разделяемых ценностей и системы верований. Точка зрения «культура связывает» была применена К. Дерр и А. Лораном [ 245 ] на уровне индивидуума. Авторы доказывают, что восприятие менеджером карьерного успеха определено социокультурными ценностями.

Третий подход сочетает определенные элементы первых двух подходов. Его сторонники доказывают, что взаимодействие между рыночной необходимостью и национальными социально-экономическими институтами, такими как профсоюзы (К. Брюстер [ 230 ] и Р. Вайтлей [ 448 ]), системы образования (А. Фелстид, Д. Аштон, Ф. Грин и Дж. Санг [ 264 ]), законодательство и модель организации производства (К. Брюстер, О. Трегаскис, А. Хагевиш, Л. Майн [ 231 ] и К. Лан [ 331 ]) влияют на экономическое поведение и способы управления человеческими ресурсами в организации.

Начиная с середины 90-х годов 20 столетия, в научном мире развернулась баталия между теми, кто видел в культуре главный, но не единственный фактор экономического, политического и социального развития, и их противниками, отстаивающими традиционные трактовки: «приверженцами приоритетной роли личной выгоды» среди экономистов, «рационального выбора» - среди политологов, «неореализма» - среди международников. Исследованию влияния и интерпретации культурного фактора был посвящен грандиозный проект Гарвардской академии международных и региональных исследований под руководством известного американского социолога Л. Харрисона в конце 90-х годов 20 столетия. Вывод, к которому пришла исследовательская группа, звучит как настойчивое утверждение о том, что «культура имеет первостепенное значение» .

На наш взгляд, бесспорно, культура имеет громадное значение, однако достаточно сложно понять сущность данного феномена и определить ее влияние. Одним из ключевых вопросов диссертационной работы является исследование аксиологических аспектов экономического поведения мультикультурных групп. В связи с этим возникает вопрос, что же следует понимать под экономической культурой?

Из множества научных подходов цели нашего исследования более всего соответствует точка зрения Т.И. Заславской и Р.В. РЫБКИНОЙ о том, что экономическая культура - это «проекция» культуры в ее широком понимании на сферу социально-экономических отношений. «Именно «проекция» - как отмечают авторы, - а не часть общей культуры, поскольку в сфере экономики и связанных с нею социально - экономических отношений работает вся культура: все ее элементы так или иначе проявляются, функционируют здесь» [ 58, с. ПО]. Таким образом, содержание экономической культуры тесно связано с культурой в широком смысле этого понятия [ 58, с. 97]. Поэтому начнем с рассмотрения сущности понятия культуры вообще.

Понятие; культуры, несмотря на его широкое употребление и давнее использование общественными науками, является многоаспектным и часто неоднозначным. Например, под культурой можно понимать «общую систему понятий, обусловленную культурой особенности личности или нравственного облика», «обычаи и привычки, институты и социальные структуры», «артефакты и орудия труда», «сферу психологической жизни и взаимодействия людей, за исключением того, что предопределено наследственностью», «всеобъемлющую схему для множества феноменов» или как «набор ценностей, норм или установок». Систематизация различных точек зрения позволила нам выделить три наиболее значимых научных подхода в области определения понятия «культура»: антропологический, социологический и компаративный (кросс-культурный [ 42, с.36-37 ]). Рассмотрим каждый из них.

Антропологи понимают культуру как «всестороннюю дескрипцию» [ 86, с. 11], с помощью которой описываются все стороны жизни общества: его ценности, практики, символы, институты и взаимоотношения между людьми. Культура может быть определена как «приобретенное знание, которым люди пользуются для интерпретации имеющегося жизненного опыта и формирования социального поведения» [ 349, с. 43]. Классическое определение культуры, данное А. Крёбером и К. Клакхорном, гласит: «культура - это совокупность явных и неявных форм поведения, приобретаемых и передаваемых с помощью символов, которые образуют четко определенное состояние групп людей, в том числе воплощенное в артефактах; ядро культуры составляют традиционные (т.е. полученные и отобранные на основе исторического опыта) идеи и особенно связанные с ними ценности» [ 321, с. 188]. Энциклопедический словарь необходимых знаний под редакцией А. Горкина рассматривает культуру как «определенную совокупность социально приобретенных и транслируемых из поколения в поколение значимых символов, идей, ценностей, обычаев, верований, традиций, норм и правил поведения, посредством которых люди организуют свою жизнедеятельность» .

Модель экономического поведения менеджера международного проекта

Эффективность работы мультикультурной команды в процессе реализации международного проекта во многом зависит от руководителя проекта, от его компетенций и профессиональных качеств. «Любая компетенция, отмечает О.А. Страхова, формируется как некая совокупность способностей человека, его знаний в профессиональной сфере, навыков и умений, поведения его в организации. Основой компетенции современного топ менеджера является его умение наладить эффективное взаимодействие со своими подчиненными» . Б. Гао также подчеркивает первостепенное значение коммуникативной компетентности, выделяя наряду с этим профессиональную и техническую компетенции .

Изучение результатов исследований отечественных и зарубежных авторов по вопросу о формировании современной модели экономического поведения менеджера международного проекта и его основных компетенциях позволило нам выделить четыре основные группы общих профессиональных качеств, которые не зависят от национальности менеджера. Это: 1. общая компетентность; 2. способность иметь собственную позицию и манеру поведения; 3. способность делать выбор и принимать решения; 4. осуществлять контроль над выполнением принятых решений. 1. Общая компетентность представляет собой интегральную величину коммуникативной, профессиональной и технической компетентности. Она необходима менеджеру для того, чтобы успешно руководить своей командой, реализовывать проекты, строить отношения с внутренними и внешними партнерами, анализировать ситуацию и принимать адекватные решения, а так же обеспечивать их выполнение и контроль. 2. Способность иметь собственную позицию и манеру поведения. Быть менеджером - это «уметь выбрать манеру поведения, которая позволила бы достичь цели при работе с разными людьми в различных ситуациях» . Способность иметь собственную позицию чрезвычайно важна для менеджера, так как в каждом конкретном случае менеджер должен иметь собственную позицию для реализации намеченных задач и достижения запланированных результатов. 3. Способность делать выбор и принимать решения. Работа менеджера неразрывно связана с ответственностью. Ответственность в этом случае вбирает в себя способность правильно делать выбор и принимать решения. Это качество, особенно в сложных ситуациях, является одним из наиболее важных качеств менеджера. 4. Осуществлять контроль над выполнением принятых решений. Делая выбор и принимая решение, менеджер ориентируется на поставленную задачу и планируемые результаты. Поэтому для их достижения он должен осуществлять контроль над выполнением решений.

Исследования, проведенные Французской национальной школой страхования (PENASS) отмечают, что современный менеджер только тогда успешен в своей работе, когда он четко знает свою роль и функции, составляющие суть современной модели экономического поведения менеджера международного плана [ 323 ]. Четкое знание этих составляющих позволяет ему выработать определенную позицию и действовать в дальнейшем в строгом соответствии со своими законными полномочиями. Эта четкость основывается на соответствии определению и его позиционировании, которые рассматривал Конфуций пять столетий до нашей эры, разработавший основные принципы управления, которые не утратили свою актуальность и в наши дни.

Г. Минцберг в своем знаменитом исследовании «Природа управленческого труда», анализируя содержание работы менеджера, выделяет общую черту управленческой работы - роли руководителя. Роль, согласно его определению, является «набором определенных поведенческих правил, соответствующих конкретному учреждению или конкретной должности» . Точно так же, как герои в пьесе имеют свои роли, которые заставляют их вести себя определенным образом, менеджеры занимают определенные должности в качестве руководителей определённых организационных подразделений и именно это определяет их служебное поведение. «Отдельная личность может влиять на характер исполнения роли, но не на ее содержание. Так актеры, менеджеры и другие играют заранее предопределенные роли, хотя как личности могут давать собственную интерпретацию этих ролей» . Г. Минцберг выделяет 10 ролей руководителя, которые тот принимает на себя в различные периоды и в разной степени. Это: главный руководитель, лидер, связующее звено, приемник информации, распространитель информации, представитель, предприниматель, устраняющий нарушения, распределитель ресурсов и ведущий переговоры. Он объединяет их в три крупные категории: межличностные роли, информационные роли и роли по принятию решений. Все они взаимосвязаны между собой и действуют для создания единого целого. Ф. Бэгыоли, изучая деятельность менеджеров международных проектов, представляет другую классификацию ролей, необходимых современному менеджеру .

Анализ основных типов международных проектов, реализованных в рамках франко-российского взаимодействия

Для проведения эмпирического анализа особенностей экономического поведения мультикультурных команд в качестве объекта исследования рассматривались мультикультурные команды, участвующие в реализации международных проектов в рамках франко-российского взаимодействия за пятнадцатилетний период: с начала 90-х годов до настоящего времени. Особое внимание уделялось анализу пяти типов франко-российских проектов: стопроцентные зарубежные инвестиции, проекты создания совместных предприятий, коммерческие, технической взаимопомощи и гуманитарные.

Типы франко-российских проектов находятся в зависимости от этапа франко-российского международного взаимодействия. Этапы сотрудничества, в свою очередь, определяются системой сформировавшихся политических и экономических взаимоотношений между Францией и Россией, степенью достигнутых и подписанных договоренностей между ними, экономическим положением стран-участниц, и другими факторами.

За 15-летний период условно можно выделить четыре этапа франко-российского сотрудничества (рис. 4.1). Первый этап - «первоначальный» характерен для периода начала 90-х годов, когда открылся «железный занавес» и российские предприятия получили возможность самостоятельно осуществлять внешнеэкономическую деятельность. Появились широкие возможности и перспективы выхода на международный рынок для российских предприятий и организаций, однако отсутствовал практически всякий опыт инвестиционной деятельности и самостоятельного ведения бизнеса с зарубежными партнерами.

Третий этап, который мы условно назвали «послекри:шсный» был проверкой на качество франко-российских отношений. Многие организации были вынуждены закрыть свои представительства.или полностью уйти с рынка. Потребовалось более трех лет для преодоления сомнений страха и неуверенности: в необходимости продолжения франко-российского сотрудничества 193

С начала нового тысячелетия наступил четвертый этап «деловой активности», с растущим интересом к развитию совместного сотрудничества. Он характеризуется ростом количества инвестиционных проектов, направленных на долгосрочную перспективу. В рамках проводимого исследования рассматривались пять основных типов франко-российских проектов (рис. 4.1): ? стопроцентные зарубежные инвестиции; ? создание совместных предприятий; ? коммерческие проекты по дистрибьюции товаров; ? проекты технической взаимопомощи; ? гуманитарные проекты. Стопроцентные зарубежные инвестиции являются основным типом франко-российских проектов, реализация которых началась с начала 90-х годов. Ж. Лютик, директор проекта по развитию группы Данон («Danon»), проработавший в России двенадцать лет, отмечает: «В начале 90-х годов существовала тысяча причин, чтобы не инвестировать, но это был лучший для того момент. Сегодня возможно уже слишком поздно, и очевидно, что входной билет стал очень дорогим, особенно если хочется внедриться в Московский регион. Учитывая это, существуют решения для проникновения на этот рынок через организацию бизнеса в провинции. Но куда бы вы ни решили внедриться, существуют предосторожности и необходимые к соблюдению правила...» . В настоящий период наибольшая активность по реализации инвестиционных проектов со стопроцентным зарубежным инвестирование наблюдается в российских регионах: на юге России, Центральном районе, республике Татарстан, на Урале и Западной Сибири.

Ален Фроманталь, президент консалтинговой компании SOFRACOP, специализирующейся на России, отмечает, что в качестве перспективной формы на «сегодня и завтра» следует рассматривать стопроцентные зарубежные инвестиции. На вопрос «Каково Ваше мнение о перспективе франко-российского сотрудничества. Пойдет ли оно по пути создания совместных предприятий или стопроцентных зарубежных инвестиций?» он отвечает; «Мое мнение однозначно - стопроцентные зарубежные инвестиции. Это тактический вопрос. У меня на этот счет имеется печальный опыт создания пяти совместных франко-российских предприятий. В каждом случае рано или поздно возникает вопрос о разделе имущества с российским партнером. Случай с компанией Ситроэн («Citroen») - последний тому пример. Поэтому я сторонник независимого бизнеса. А если по мере развития Вы встретите надежного и интересного партнера, то объединиться никогда не поздно. К сожалению, количество конфликтных ситуаций, обусловленных межкультурным сотрудничеством, спецификой российской деловой культуры перевешивает положительный результат от создания совместных предприятий» .

Второй тип проектов это создание франко-российских совместных предприятий. Данный тип проектов активно использовался на этапе «оживления» экономического сотрудничества. В качестве партнеров с российской стороны часто выступали администрации городов и областей. Так, группа DaHOH имела опыт создания нескольких совместных предприятий с администрацией г. Москвы и г. Тольяти по производству и переработке молочной продукции . Компания SOFRACOP - в создании совместных предприятий с администрацией г. Иркутска и г. Казани по организации Байкальского и Казанского Домов Европы, компании ПРОКОП («PROCOP») с администрацией г. Москвы и компании Софрапласт («Sofraplast») как совместного предприятия с Госснабом РФ и др . После кризиса 1998г. наблюдается понижение деловой активности по реализации данного вида проектов в рамках франко-российского сотрудничества.

Третий тип проектов, который следует выделить, это коммерческие проекты по дистрибьюции французских товаров, в основном фармацевтической, косметической, парфюмерной, алкогольной и продовольственной продукции. Крупные французские компании, пришедшие на российский рынок, использовали систему «внутренней сети» дистрибьюции, существующей в России, то есть с российской компанией дистрибьютером заключался договор о реализации продукции. Данный тип проектов активно использовался в начале и середине 90-х годов, вплоть до кризиса 1998 г. После того, как в течение нескольких дней курс доллара вырос в 4 раза, для большинства россиян приобретении иностранной, более дорогостоящей продукции стало практически невозможным. На этапе возобновления деловой активности увеличилась реализация такого типа проектов. Однако сейчас, французские компании предпочитают непосредственно открывать представительства своих компаний в России, уже имея опыт работы в Москве и Санкт-Петербурге.

Эффективность работы мультикультурных команд

Смагина Анна Сергеевна,

аспирант кафедры социологии организации и менеджмента социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

В глобализирующемся деловом мире культурные различия играют очень важную роль. Они могут, как способствовать повышению эффективности работы мультикультурной команды, так и препятствовать ей. Следовательно, большое значение приобретает способность менеджеров использовать все разнообразные элементы групповой эффективности, уделяя особое внимание культурному многообразию членов команды, извлекая из них дополнительные конкурентные преимущества и, с другой стороны, научиться определять социокультурные различия и грамотно управлять ими, рассматривая национальные культуры как источники новых знаний и как ключевые факторы достижения конкурентных преимуществ.

Сейчас все большее число исследователей обращают свое внимание на команды, состоящие из представителей различных культур . Результаты подобного рода исследований показывают, что разнообразие персонала, его мультикультурная природа может повысить результативность работы команды, а, следовательно, и эффективность работы самой организации.

Все большая вера в эффективность работы мультикультурных команд требует от ее членов четкого понимания коммуникативных процессов, протекающих как внутри группы, так и во всей организации в целом. Следовательно, можно сделать вывод о том, что на эффективность работы мультикультурной команды сильно влияет так называемая кросс-культурная компетентность, которой обладают или же не обладают ее представители.

Результаты исследований, утверждающие, что эффективная работа мультикультурных команд в значительной степени влияет на эффективность работы и успех ТНК делает анализ кросс-культурных коммуникационных навыков ее представителей особенно актуальными.

Не секрет, что у разных людей различная склонность и способности к кросс-культурной коммуникации. Но, результаты исследований показали, что даже способность к кросс-культурной компетенции колеблется в зависимости от принадлежности людей к той или иной культуре.

Таким образом, хотелось бы ответить на вопрос, насколько уровень кросс-культурной компетенции членов мультиткультурных команд влияет на эффективность работы этих команд.

Мультикультурные команды – это ориентированные на выполнение определенной задачи группы, которые состоят из представителей различных культур .

Чарльз Сноу считает, что мультикультурные команды в отличие от монокультурных команд характеризуются различиями между ее членами в языке, стилях межличностного взаимодействия и ряде других факторов. Такие различия, по его мнению, могут способствовать установлению баланса (единства и сплоченности) или же дисбаланса (субгруппового доминирования, эффекта исключенности и т.д.) внутри команды, в зависимости от того, как ими управлять [Там же]. Кристоферс Ирли и Кристина Гибсон определяют мультикульутрную команду как совокупность двух или более индивидуумов, представляющих различные культуры, которые прямо или косвенно взаимодействуют друг с другом для достижения общей цели .

Компании, которые успешно зарекомендовали себя на глобальном рынке и которые к стремятся к международному развитию, активно используют мультикультурные команды, поскольку те, в свою очередь, обеспечивают необходимый для успешной работы уровень гибкости и скорости реагирования на внешние изменения, и, следовательно, позволяют более эффективно использовать человеческие ресурсы компании, что повышает конкурентоспособность компании в глобальном масштабе. В использовании мультикультурных команд очень много преимуществ, среди которых можно отметить: выработку новых идей, взглядов, получение новых навыков и компетенций и т.д. Разнообразные этнические группы генерируют больше интересных и новых идей в процессе так называемого «мозгового штурма». Культурно разнообразные группы актуальнее однородных групп в тех ситуациях, когда нужно оперативно выявить проблему и решить ее. Мобилизуя свои силы и энергию, представители мультикультурных команд могут выработать более оригинальные и креативные решения проблем, пути выхода из кризисных ситуаций, которые возникают в их повседневной работе.

Взаимодействия друг с другом стимулирует членов команды к формированию новой командной культуры. В отличие от однородных или монокультурных команд, мультикультурные команды не имеют своей общей так называемой «протоидентичности», и, следовательно, развивают свою собственную культуру упрощенных, усредненных правил, ожиданий, восприятий и т.д.

У эффективных в работе мультикультурных команд сильная «гибридная культура», то есть совокупность последовательных правил и действий, ожиданий, а так же собственное восприятие членами команды того, как индивиды внутри команды развиваются, обмениваются опытом и действуют в результате взаимного общения, так как общие ожидания членов команды обеспечивают эффективную коммуникацию и, как следствие, эффективную работу . Команда создает эту «гибридную культуру» на основе своей способности генерировать и закреплять 4 основные характеристики, которые были обозначены Чарльзом Сноу:

1. Цели (вклад в бизнес-стратегию, сверка со стратегией и подсистемами компании). Определение общей цели повышает степень приверженности членов команды этой цели, а также облегчает понимание ими своих задач и навыков, необходимых для решения этих задач).

2. Ролевые ожидания . Очень важно, чтобы члены команды были осведомлены о ролевых ожиданиях и своих обязанностях во избежание межличностных конфликтов. Если члены команды имеют четкое представление о распределении ролей внутри команды, то гораздо менее вероятно, что они будут вступать в конфликт друг с другом. Если же конфликты все же возникают, то осознание ролевой структуры дает конструктивную основу для их разрешения.

3. Четкость правил и социальное взаимодействи е: Члены команды должны четко понимать, каковы правила общения друг с другом, как должны разрешаться конфликты, как должны распределяться ресурсы и награды внутри команды. Правила, которые принимаются членами команды – это ключевые проводники в ряде ситуаций.

4. Мониторинг и отчетность : Члены мультикультурных команд часто разбросаны географически, а иногда и во времени, создавая необходимость координирования их работы .

Новый опыт, доверие, завоеванное в результате выработки общего понимания, помогает и способствует повышению эффективности работы команды. Тем не менее, мультикультурные команды уязвимы в ситуациях, когда необходимо решение проблем, которые не направлены на укрепление единства группы, а, иногда, и противоречат ему.

У членов мультикультурных команд разное восприятие атмосферы и ситуаций, с которыми им приходится сталкиваться в процессе работы, а также разное восприятие мотивов и стимулов поведения, норм и правил коммуникации и взаимодействия, процесса стереотипизации и формирования различных предрассудков. Последствия таких различий отражаются в более низких показателях эффективности работы команды, так как происходит нарушение социального единства. Исследования, посвященные вопросам группового единства и групповой эффективности, обнаруживают положительную корреляцию между этими двумя факторами. Сплоченные команды быстрее реагируют на изменения и проблемы, более гибки, и, следовательно, более эффективны. Индивидуальные навыки общения членов команды помогают установить связь внутри команды и сплотить членов команды в единую и эффективную рабочую единицу.В процессе управления мультикультурными командами, культурные различия и кросс-культурные конфликты становятся общей проблемой, которая требует всеобщего решения. Культурные различия представителей команды могут привести к конфликтам, недопониманию и низкой эффективности работы.

Можно выделить 5 наиболее типичных проблем, возникающих в связи с этим:

1. Управление культурным многообразием, различиями и конфликтами.

2. Управление вопросами, связанными с координацией и контролем.

3. Попытка решения проблемы географической разбросанности членов команды.

4. Оптимизация содержания общения.

5. Повышение единства и его поддержание.

Менеджеры из разных стран, скорее всего, будут по-разному интерпретировать и решать такие проблемы, будут по-разному видеть пути решения стратегических вопросов и по-разному подходить к выполнению групповых заданий, так как уже имеют свой собственный взгляд на это, на оценку стратегических возможностей, сильных и слабых сторон.

Что касается непосредственно кросс-культурной компетенции, то Кристофер Ирли понимает кросс-культурную компетенцию как индивидуальную способность адаптироваться в новой культурной среде .

Способности членов команды, то есть менеджеров к усвоению новой культурной информации или же наличие кросс-культурной коммуникационной компетенции - это важнейший из навыков менеджера, который помогает ему справляться с проблемами, возникающими в процессе работы мультикультурной команды.

Менеджеры, работающие с мультикультурными командами должны обладать опытом работы в сфере кросс-культурных взаимодействий и коммуникаций для того, чтобы работать эффективно с людьми из разных культур.

В повседневной жизни под компетенцией понимается способность человека выполнять определенное задание эффективно. В мультикультурных образованиях, получение информации от коллег требует высокого уровня кросс-культурной коммуникационной компетентности.

Компетентный в вопросах кросс-культурной коммуникации член команды способен установить межличностные отношения с иностранными коллегами через эффективный обмен как на вербальном, так и на невербальном уровне.

Компетенция в сфере кросс-культурных взаимодействий повышает вероятность достижения высокой эффективности работы команды, так как члены мультикультурной команды, обладающие высоким уровнем данной компетенции с большей легкостью могут общаться, выражать свои мысли, а также понимать своих коллег. Также упрощается процесс принятия решений, и улучшаются способности менеджеров к решению проблем на глобальном уровне.

К основным аспектам, составляющим кросс-культурную коммуникационную компетенцию можно отнести: когнитивный аспект, мотивационный и поведенческий аспекты. То есть, подразумевает не только знание языка и культуры, но также и поведенческие навыки, такие как эмпатия, человеческая теплота, харизма и управленческие способности.

Когнитивный аспект подразумевает способности индивида обрабатывать полученную информацию. Человек с высоким уровнем ККК (кросс-культурной компетенции) должен не только усваивать полученную информацию, но и экстраполировать ее на потенциальные ситуации, которые могут возникнуть в реальной жизни, понимать, где и для чего эта информация может быть полезной. Когнитивный аспект, таким образом подразумевает способность к так называемому метапознанию и обучаемости.

Мотивационный аспект тесно связан с самооценкой индивидов и осознанием своей эффективности в работе. Если мотивация слаба, то и уровень адаптации в мультикультурной команде будет низким.

Поведенческий аспект. Адаптация означает не просто получение знаний о том, что и как делать и обладание определенными средствами для продолжения борьбы, но и набор определенных поведенческих моделей – своеобразных откликов на определенные ситуации. ККК подразумевает способность к адаптации своего поведения к конкретным ситуациям, его корректировке относительно конкретного культурного аспекта.

Таким, образом, учитывая все вышеперечисленное, успешность работы мультикультурной команды зависит от того, насколько хорошо члены команды работают друг с другом и насколько сильно помогает кросс-культурная коммуникационная компетенция в преодолении трудностей, которые стоят перед мультикультурной командой.

Менеджеры, привлеченные к управлению мультикультурными командами могут направить развитие команды на работу при четком разделении ролей и обязанностей, нанимая подходящих людей, в особенности тех, кто способен выступить как в роли лидера, так и в роли исполнителя. Чтобы помочь членам команды выработать правила социального взаимодействия, менеджеру нужно удостовериться, что работа команды нацелена также и на установление доверия и понимания между членами. Менеджеры должны проводить постоянный мониторинг работы команды и взаимоотношений между членами команды, постоянно отслеживая возникающие в ней конфликты, а также сложности, которые могут воспрепятствовать выработке гибридной культуры. Что отличает члена команды, обладающего высоким уровнем кросс - культурной компетенции от члена команды, обладающего низким уровнем кросс-культурной компетенции, - это наличие определенного набора метакогнитивных моделей, позволяющих получать, категоризировать, анализировать поведение других членов команды.

Кросс-культурная компетенция дает им как минимум 2 преимущества. Во-первых, помогает членам команды понять поведение их собственной команды, и, во-вторых, помогает терпеливо добиваться цели, несмотря на трудности, связанные с взаимодействиями с другими культурами и субкультурами. Помимо общекультурных норм, существуют еще правила и нормы, которые вырабатываются самой командой для управления своей деятельностью. Высокий уровень кросс-культурной компетенции означает, что человек способен устанавливать и определять эти нормы и, соответственно, следовать им. Но, кросс-культурная компетенция подразумевает не просто слепое следование правилам и нормам, она дает возможность использования их для достижения общей цели.

Если говорить о составе мультикультурной команды, то, нужно отметить, что желательно, но совершенно необязательно, чтобы все члены мультикультурной команды обладали высоким уровнем кросс-кульутрной компетенции. Однако, нужно отметить, что в команде, как минимум 1 человек должен обладать высоким уровнем кросс-культурной компетенции для выработки эффективных и правильных решений и как минимум еще один, который смог бы его поддержать в групповых обсуждениях. Следовательно, как минимум 2 члена мультикультурной команды должны обладать высоким уровнем кросскультурной компетенции.

Итак, работа мультикультурных команд в глобальных и транснациональных организациях сейчас является одним из основных вопросов, занимающих исследователей в сфере культурного многообразия в организациях. Понимание того, как управлять эффективностью работы культурно разнообразных команд является одной из ключевых проблем современных организационных исследований и помогает снизить риски, связанные с выходом на глобальный рынок и эффективной деятельности на нем, помогает улучшить взаимопонимание между представителями различных культур и добиться наилучших результатов.

Литература

1. Холден, Найджел Дж. Кросс-культурный менеджмент. Концепция когнитивного менеджмента; Пер. с англ. Под ред. Проф. Б.Л. Еремина.- ЮНИТИ-ДАНА, 2005.-384с.

2. Abe, H. and Wiseman, R. (1983) ‘A cross-cultural Confirmation of the Dimensions of Intercultural Effectiveness’, International Journal of Intercultural Relations 7.

3. Early P.C. and Gibson C.B. (2002) Multicultural work teams: a new perspective. New Jersey: Lawrence Erlbaum Assosiates (пер. авт.).

4. Jackson, S.E., May, K.E. and Whitney, K. (1995) Understanding the Dynamics of Diversity in Decision-making Teams. San Francisco.

5. Snow, C.C. , Snell, S.A., Davison and Hambrick , D.C.(1996) Use Transnational teams to Globalize your Company/ Organizational Dynamics 32(4).

Ляушева С.А.

Социокультурная интеграция мигрантов в инокультурную среду

Принято говорить, что в настоящее время рост миграций расширяет этнокультурную мозаику обществ и что это чревато социальным напряжением. Обратившись к работам историков, например, Ф. Броделя , мы можем обнаружить пестроту этнокультурного состава всех ключевых городов мира. Эти общества также страдали от религиозной, этнической и культурной неприязни (вплоть до массовой резни), но современный мир устанавливает более высокие стандарты отношения к человеческой жизни, поэтому проблемы социокультурной интеграции не могут быть оставлены на стихийное регулирование.

В литературе выделяются две, наиболее распространенные модели социокультурной интеграции:

Ассимиляционная интеграционная модель,

Мультикультурная интеграционная модель 1 .

Цели данных моделей едины – создание интегрированного общества, в котором конфликты на почве иноэтничности и инокультурности отсутствуют или минимальны. Способы достижения целей и принципы конструирования взаимодействия различны, а во многом и противоположны (см. табл. 1).

Таблица 1.

Сравнительные характеристики мультикультурной и ассимиляционных моделей социокультурной интеграции

Сопоставление этих двух моделей, выявление позитивных или негативных следствий – довольно популярная тема в современной российской литературе 2 . Причем критикуются обе концепции: ассимиляционная модель – за дискриминационное отношение к этническим меньшинствам, мультикультурная – в первую очередь, за содействие размыванию национальной идентичности. С другой стороны, мультикультурализм обвиняется в попытках завуалировать социально-политическую дискриминацию и свести проблему к существованию культурных различий. Как пишет А.Г. Осипов, понятия «культура» и «мультикультурализм» «дали возможность, обсуждать иммиграцию, не покушаясь на идейные основы национального государства», мультикультурализм может быть завуалированным средством исключения меньшинств, которые искусственно выделяются из общей дискуссии и допускаются к обсуждению только тех вопросов, «которые можно интерпретировать в терминах этнокультурных запросов» 3 .

Преимущества мульти культурализма обосновывают, как правило, провалом ассимиляционных моделей, прежде всего американской и французской.

Ассимиляция выступала доминирующей стратегией интеграции многих иммигрантских обществ до середины ХХ века. Американская модель «плавильного котла» считалась образцом национальной политики. Образ «плавильного котла» объяснял основную программу синтеза иммигрантского общества: принимая граждан других стран, представителей различных этнических культур, американское общество способно превратить их в граждан одной нации – американский народ. Американское государство в этой модели представляется этнически и культурно нейтральным, провозглашая приверженность только экономическому либерализму и американской демократии.

Оценка эффективности американской ассимиляционной модели противоречива. С одной стороны, наблюдатели подчеркивают удивительную ее эффективность. Национально-гражданское самосознание, патриотизм и даже национализм в отношении своей страны отмечается всеми исследователями. Еще А. Токвиль писал, что в разговоре о других странах, в том числе и о Европе, у американцев обычно проявляется предвзятость. «Но поговорите с ним о его собственной стране, и вы увидите, как сразу рассеется облако, которое заволакивало его ум: его язык станет таким же ясным, четким и точным, как его мысль. Он расскажет вам о своих правах и о средствах, к которым он должен прибегать, чтобы ими пользоваться, объяснит, что определяет политическую жизнь в его стране. Вы увидите, что он знает правила управления и действия законов» 4 . Национальная терпимость в отношении различных этносов становится обязательным качеством, составляет один их элементов так называемой американской «политкорректности».

Тем не менее, исследователи отмечают кризис модели «плавильного котла» в конце ХХ века, что проявляется в следующих тенденциях и явлениях:

1. Существование толерантности на уровне языка и контролируемых государством отношений при сохранении тенденции разграничения сферы повседневных взаимодействий (раздельное посещение кинотеатров, дискотек, спортивных состязаний, настороженное отношение к смешанным бракам и т.д.).

2. Сохранение этнической идентичности во втором и третьем поколении американцев. Несмотря на то, что около 94 % современных американцев родились в США (для сравнения в 1910 г. таковых было только 85 %), на вопрос об этническом происхождении только 5 % отметили, что они просто «американцы». Остальные отмечали, что они ирландцы, немцы, мексиканцы, афроамериканцы и т.д.

3. Утрата доминирующего положения единства территории и английского языка в качестве критериев американской идентичности.

4. Появление новых демаркационных линий, разделяющих единое социальное пространство страны на территории и зоны этнокультурной, этно-конфессиональной регуляции.

В качестве причин утраты эффективности ассимиляционной интегрирующей модели обычно называют наплыв иммигрантов, усилившийся после либерализации иммигрантского законодательства в 60-е годы. Видимо, существует критическая масса иммиграции, которую способен переработать «плавильный котел» той или иной нации. Но причина, порождающая проблемы ассимиляции лежит глубже, чем количественная перегрузка «котла». До середины ХХ века США проводило политику поддержки «этнического баланса», отдавая преимущество миграционным потокам из Европы. Открытие границ для иммигрантов из Третьего мира в 60-е годы ХХ века изменило этнический состав Америки. Теперь в начале XXI в. сокращается удельный вес белых англосаксов – ядра американской ассимиляционной модели, На фоне преобладания христиан происходит увеличение численности мусульман, которых становится больше, чем комплементарных христианам евреев, испаноамериканцев, носителей испанского языка, - больше, чем говорящих по-английски афроамериканцев 5 .

Та же ситуация обострила положение в Европе. Основной поток иммиграции во Францию, Германию составляли жители ближайших европейских стран. Начиная с 70-х годов ХХ века, стали преобладать выходцы из Северной Африки, Турции, что заставляло европейцев, прежде всего, французов, усомниться в возможностях ассимиляционной модели интеграции.

Но провалы и ограниченные возможности модели «плавильного котла» связаны не только с изменением миграционной ситуации, они обусловлены сущностными противоречиями нациестроительства. «В масштабе человечества национальный вопрос встает в противоборстве двух тенденций. Обе они объективны, обе реализуются в воле, поступках миллионов людей. Первая – в движении наций к самоопределению и независимости, вторая, напротив, – в стремлении к образованию крупных полиэтнических общностей, к формированию мощных «супернаций», где органично были бы соединены этносы, различные традиции и культуры» 6 . Обе тенденции проявляются не только «в масштабе человечества», но и на уровне отдельного государства, накладывая отпечаток на становление американской идентичности. «В отличие от других западных обществ в Соединенных Штатах расово-этнические отношения и конфликты на многих этапах играли самостоятельную, а то и ведущую роль в социальной среде, соотносясь, конечно, с классовыми размежеваниями, но не подчиняясь им» 7 . Кроме расизма в отношении чернокожего населения на разных этапах отмечается дискриминационное поведение в отношении поляков, итальянцев, ирландцев, евреев, японцев. Подозрения в нелояльности почти всегда находили весомое оправдание во внешней политике. Преодоление расового размежевания в политике, формирование толерантности в отношениях сопровождается нарастанием этнической разобщенности американцев (существующие одномоментно, но не связанные между собой процессы). В настоящее время возможно прожить в США, не владея английским языком, не общаясь с другими этническими группами, не участвуя в мероприятиях, регулируемых общенациональными регламентами.

Разобщенность доходит до отрицания общей истории и общей концепции американской цивилизации. Акцентирование замешанного на несправедливости отличия истории американских этнических меньшинств от истории американских англосаксов уничтожает незыблемую основу «переплавки», создает основу адаптации иммигрантов, прежде всего, как носителей другой культуры, которая, возможно, не столь привержена «демократическим ценностям».

Адаптация иностранцев в иммиграционное общество преимущественно как носителей другой культуры означает изменение интеграционной модели иммиграционного общества, переход к мультикультурной стратегии интеграции. С учетом порождаемых данным переходом дискуссий и критики мультикультурализма в его либеральной интерпретации, и для того чтобы максимально операционализировать данное понятие, перевести мультикультурализм из области нарративных практик в область научно-практического проектирования, следует уточнить несколько моментов: во-первых, как связаны типология иммиграционной политики и формы организации этнокультурного взаимодействия, во-вторых, рассмотреть мультикультурализм в контексте исторических типов социокультурной трансформации.

Выделяют следующие модели иммигрантской политики:

1. Отказ от принятия иммигрантов как самая простая форма решения проблемы этнокультурного разобщения и конфликтов. Но модель полного исключения иммиграции в страну практически нереализуема в условиях экономической глобализации, а с учетом сложившегося разнообразия культур требует осуществления дискриминационных мероприятий. Более того, запрет легальной иммиграции ведет к росту нелегальной, что увеличивает число проблем криминального характера в геометрической прогрессии: отсутствие возможности (возможно, следует вставить «для иммигрантов») легально трудоустроить ся переводит их активность в криминальную плоскость, отсутствие гражданских прав превращает их в объект криминальных посягательств. Под сомнением находится их человеческий статус, поэтому нелегальные мигранты часто становятся объектом торговли, попадают в рабство.

2. Модель дифференциального исключения или сегрегации в основном ориентируется на временный въезд мигрантов в страну, если их постоянное пребывание в стране рассматривается как угроза. Данная модель предполагает временное включение иммигрантов в отдельные подсистемы общества (рынок труда), исключение из других сфер социальной жизни (политической жизни, социального обеспечения, гражданства). В рамках данной модели неизбежно воспроизведение ситуации дискриминации.

3. Модель ассимиляции предполагает включение мигранта в принимающее общество на основе одностороннего процесса изменения лингвистических, культурных и социальных характеристик. Сегрегация выступает одним из механизмов побуждения мигранта к ассимиляции. Перед мигрантом четко обрисовывается альтернатива: выбор этнокультурного своеобразия и сегрегация – потеря этнокультурного своеобразия и полноправное включение в принимающее сообщество.

4. Модель интеграции как постепенная и более слабая форма ассимиляции (сохранение цели – полная ликвидация этнокультурной инаковости, поглощение культуры иммигрантов доминирующей в данном обществе культурой.

5. Модель плюрализма основана на допущении равных прав иммигрантов во всех сферах общества при сохранении ими собственной культуры, языка и социального поведения. В этой модели плюрализма возможны два варианта – политика невмешательства и политика мультикультурализма как «готовность большинства общества принять культурное различие и в соответствии с этим изменять соответственно социальное поведение в обществе, и даже его социальные структуры» 8 .

Такая модель конструирования типов иммигрантской политики позволяет преодолеть дихотомию «ассимиляция или мультикультурализм». Сопоставление опыта решения проблем иммиграции показывает, что принимаемые большинством европейских стран меры располагаются в указанном континууме, тяготея к той или иной модели, но, не ограничивая себя в выборе действенных средств. Успех интеграционной модели также невозможно оценивать дихотомически: основные показатели социального благополучия располагаются в том же континууме: распространение в обществе религиозного и культурного сепаратизма, мигрантофобий и расизма, степень социальной маргинализации иммигрантов уменьшается по мере продвижения в континууме от изоляции к плюрализации, но это не означает, что введение плюрализма выступает гарантией от эскалации конфликтов. Так, ассимиляционная политика Франции приносит успехи, обеспечивая высокую степень интеграции иммигрантов второго поколения во французское общество на уровне инокультурных контактов и системы идентификаций, но стигматизация через районы проживания, дискриминация на рынке труда порождает частые волнения среди иммигрантов, особенно молодежи 9 . Нидерланды поощряют культурные различия, устанавливая равные права этническим меньшинствам, финансируя строительство не только церквей, но и мечетей, выделяя равное количество эфирного времени на телевидении, финансируя национальные СМИ. Создавая более комфортные условия существования иммигрантских сообществ, обеспечивая высокую степень порядка и устойчивости общества, Нидерланды вынуждены существенно ограничивать въезд новых иммигрантов. В то же время опыт Великобритании, тяготеющий к политике мультикультурализма оказывается довольно противоречив. С одной стороны, мультикультурализм, по словам британской исследовательницы Алибай-Браун, уже послужил делу создания общества «равных возможностей, в котором превалируют признаваемое культурное разнообразие и атмосфера взаимной толерантности», с другой стороны, неоднозначность данной миграционной политики порождает проблемы восприятие этнического многообразия коренным населением Великобритании, в частности неприятия системы преференций по расово-этническому признаку 10 .

В современном мире полнота самореализации личности выступает критерием благополучия и развития общества и зависит от полноты предоставляемых индивиду прав. Данные модели выстроены в последовательности от ситуации лишения большинства прав на основе критерия другого гражданства или регистрации до полноты предоставляемых социальных и культурных прав, в том числе и права на этнокультурную инаковость. Ассимиляционная модель занимает промежуточное положение, связывая полноту правовой реализации с ограничениями этнокультурного своеобразия. Оценка продвижения общества по пути реализации политики мультикультурности связана с ответами на следующие вопросы:

1) существуют ли препятствия получению образования, связанные с этнокультурной принадлежностью, иммигрантским положением,

2) существуют ли ограничения в сфере трудовой и предпринимательской активности, связанные с этнокультурной принадлежностью, иммигрантским положением,

3) какова степень вовлеченности иммигрантов в политический процесс, существуют ли ограничения политической самореализации, объясняемые иммигрантским происхождением, этнокультурными различиями,

4) существуют ли ограничения социальных контактов (в т.ч. выбор супруга или супруги), определяемые этнокультурной принадлежностью, отличается ли широта социальных контактов, в том числе соседских, семейных, дружеских, у различных этнических групп, иммигрантов и коренного населения,

5) оценка лингвистических практик различных этнокультурных групп через призму социокультурной интеграции общества,

6) существует ли конфликт системы самоидентификаций представителей различных этнокультурных образований.

Одна из важнейших проблем конституирования мультикультурной политики заключается в распространении на мультикультурализм унитаристских представлений о нации, рожденных эпохой Просвещения: одна страна – одна нация – одна национальная культура. Соответственно этому, мультикультурализм представляется реализацией принципа одна страна – много культур, занимающих одинаковое положение в обществе. Такое представление основывается на упрощенной модели равенства культур и противопоставлении мультикультурализма ассимиляции как модели неравенства и дискриминации культур. В концептуальном отношении следует различать мультикультурализм как модель иммигрантс кой политики и мультикультурализм как принцип общественной организации. В основе мультикультурализма должно как принципа общественной организации должно лежать не множество разных культур, а культурное многообразие общества и личности, что понятийно не одно и то же.

Культурное многообразие включает представление о многих культурах, сосуществующих рядом, но не только. В. Тишков пишет, что «культурное многообразие» включает признание

1) культурного многообразия и сложности общества,

2) многообразных форм самих культурных общностей и групп,

3) культурной сложности на уровне отдельного человека,

4) «спонсирование не только различий, но и схожести, одинаковости, которые чаще всего преобладают над различиями» 11 .

Культурное многообразие современного общества обеспечивается множеством форм взаимодействия и трансформации культур. Ранее нами были выявлены следующие формы взаимодействия культур, как способы разрешения социокультурного конфликта, возникшего в результате иммиграции представителей иных культур:

1) «закрытое» существование культур без изменений,

2) уничтожение одной из взаимодействующих культур, в том числе путем превращения одной из культур (мигрантской или принимающего общества) в своего визави,

3) взаимное изменение культур иммигрантов и принимающего общества в ходе постоянных кросскультурных контактов и формирование нового типа личности-общества.

Исторически эти типы трансформации культур реализованы в следующих формах: ассимиляция, резервация, анклавизация (капсулизация), аккультурация, прокультурация, неокультурация, геноцид и метисация. С. Градировский и Т. Лопухина называют эти формы трансформации культур историческими типами социокультурной переработки, вписывая их наряду с социокультурным преобразованием территории, пространства, ландшафта в программу процесса социокультурного освоения пространств контроля 12 . Работа данных авторов представляет скорее эскизный набросок, чем описание разработанной типологии. В нашей интерпретации данные типы уточняются и структурируются в зависимости от способов и характера социокультурной трансформации 13 .

1. «Закрытое» существование культур без изменений возможно в ограниченных случаях. Истории известны случаи, когда население, как правило, это коренное население, проживающее на определенной территории, оказывается лишено каких бы то ни было источников развития. В этом случае происходит консервация этнокультурных особенностей народа. Такая ситуация редко происходит естественно, в силу природных ландшафтных особенностей. Чаще всего завоеватели определяют ограниченную территорию коренному населению, как это было с североамериканскими индейцами.

Иногда изоляция этнической культуры происходит в силу закрытия межкультурных контактов самим этносом. Государственная политика сегрегации, расовой дискриминации закрывает возможности полноценного социального и экономического существования какой-либо этнической группы. Группа вынужденно или целенаправленно ограничивает контакты с социальной средой, сохраняя собственную культурную идентичность, культивируя этнокультурную инаковость. Одной из наиболее распространенных причин анклавного существования выступает религиозный фактор. Верующим запрещается или рекомендуется ограничить физическое общение с иноверцами, детям запрещается ходить в школы, патронируемые другой религиозной конфессией, запрещается опосредованное общение через литературу, СМИ и т.д. Поскольку абсолютной изоляции достигнуть невозможно, культуры продолжают развиваться, но в их развитии наблюдается существенное замедление темпов изменений. Как правило, резервации и анклавы образуют в современном обществе очаги домодернизированного типа ценностно-нормативной регуляции.

Вариантом сохранения национально-культурной идентичности без анклавизации становится прокультурация – вписывание одной культуры в другую, рамочную. Поскольку прокультурация обеспечивает культуры-инкультуранты мощным импульсом собственного развития, этот тип следует отнести к формам взаимодействия культур.

2. Крайней формой уничтожения одной из культур выступает геноцид – физическое уничтожение отдельных групп населения по расовым, национальным признакам. В настоящее время такая форма разрешения социокультурного конфликта признается преступлением, но в историческое время такой способ разрешения конфликта не только допускался, но и считался достаточно эффективным. Обычный способ уничтожения одной из культур – ее ассимиляция другой, уничтожение инаковости культуры, принятие людьми ценностей и норм доминирующей культуры. Но, несмотря на стремление доминирующего этноса к сохранению своей культурной идентичности, столкновение культур чаще всего ведет к их взаимному изменению. Даже нетерпимость к инокультурности как фактор ассимиляции или изоляции культур вносит изменения в исходную культуру. Но существуют модели социокультурной трансформации, непосредственно направленные на взаимное изменение.

3. Взаимное изменение культур в результате их столкновения происходит в таких формах, как аккультурация, прокультурация, неокультурация, метисация.

Метисация представляет собой нестойкую переходную культурную форму, включающую как прежние традиции разных культур, так и новые формы, выступающие реакцией на новую ситуации. Большей степенью устойчивости обладает смешение двух или более культур по типу аккультурации. Обучение в другой стране, как правило, порождает комплементарные формы существования культур. Носители одной культуры принимают, впитывают ценности и нормы другой культуры без ассимиляции исходной. В российском социокультурном пространстве рамочной культурой становилась русская. В Британской империи – англосаксонс кая. Прокультурация помогает вписаться в большое социальное целое без ассимиляции культур. Исторически этот тип складывались на основе вассальных отношений. Эмпирическое различие аккультурации и прокультурации можно установить на основе выявления характера языковых практик. Для аккультуранта оба языка имеют равное применение, в то время как инкультурант использует родной язык в семейном и дружеском кругу, для неформального общения. Официальные практики осуществляются инкультурантом на основе языка доминирующей культуры. Взаимодействие культур может порождать новое социокультурное образование на основе неокультурации без ассимиляции культур. Исходный культурный материал сохраняется, включаясь в трансформированной форме в новое образование. Примерами такой неокультурации становится формирование «новой социальной общности – советский народ», образование казачества как российского субэтноса или американского народа.

Рассмотренные процессы взаимовлияния культур представляют собой их реальное бытие в одном социокультурном пространстве. Поэтому реальное полиэтническое общество, в том числе и российское, перестает быть абстракцией мультикультурности, а превращается в «сложнокультурную общность» (В. Тишков), сложность которой определяется не числом этносов и культур, входящих в ее состав, а особенным характером взаимодействий и отношений культур на уровне общества, групп и личностей. Проявлением такой сложности выступает сложносоставная идентичность.

Исследования проблемы социокультурной интеграции этнических меньшинств во Франции показало сложность самоидентификации французских граждан иностранного происхождения. Выявляя степень идентификации со страной проживания или страной происхождения, социологи отметили, что среди детей и внуков иммигрантов они все чаще получают ответы, например, «франко-алжирец» и т.д. Таким образом охарактеризовали собственную идентичность 67 % опрошенной молодежи иммигрантского происхождения во Франции и 75 % в Великобритании. Такая самоидентификация не является свидетельством маргинальности в традиционном социологическом понимании. Молодежь, охарактеризовавшая себя сложносоставной идентичностью, вписана в социальные структуры и отношения французского общества: они предпочитают получать светское французское, а не этно-конфессиональное образование, имеют друзей иного происхождения (46 % против 26 % у иммигрантов первого поколения), заключают смешанные браки (около 50 % против 25 %) и т.д. 14 .

Многообразные и сложносоставные формы человеческой идентификации давно представляют социокультурную реальность российского общества, хотя и не представлены в идентификационных исследованиях. Русский украинец или русский еврей точнее передает ощущение человека, чем противоречивая и конфликтная сопоставительная идентификация. Формирование подобной сложносоставной идентичности представляет собой результат смешанных браков и внутренних миграций, а также регионального и исторического развития.

Культурное многообразие находит выражение не только в формировании этнически сложных идентификаций, сложнокультурность включает и другие формы идентификаций – гендер, гражданство и т.д. «Современная идентичность населения России, – пишет Л. Дробижева, – сложный конгломерат новой российской, ностальгической советской, социальной, региональной, локальной, этнокультурной, религиозной идентичностей» 15 . Особенно актуальным представляется формирование гражданской идентичности в структуре множественных и многоуровневых форм идентичности народа. Л. Дробижева связывает с формированием национально-гражданской идентичности перспективы интеграции российского общества.

В российском обществе распространено конфликтное толкование гражданской и этнокультурной идентичности. Конфликтность проявляется в противопоставлении их как двух типов взаимоисключающей групповой идентичности, хотя опыт Испании, Бельгии, Индии и многих других стран доказывает успешное существование таких идентичностей как взаимодополняющих.

Определение «сложнокультурного общества» как цели социокультурной интеграции иммигрантского общества усложняет процесс коммуникативного взаимодействия этнокультур. Ключевым термином, определяющим принципы межкультурной коммуникации, выступает толерантность и межкультурная компетентность. Наиболее распространенное понимание этого термина включает терпимость, готовность мириться с чужим мнением, уважение к чужим взглядам, снисходительность к человеческим поступкам. Как категория межкультурной коммуникации, толерантность включает следующие эмпирически фиксируемые проявления:

готовность к активному общению с людьми другой культуры,

интерес к представителям других культур,

уважение или признание равенства других,

отказ от доминирования или насилия.

В таком понимании толерантность становится условием компетентного межкультурного общения и элементом межкультурной компетентности, понимаемой как «комплекс аналитических и стратегических способностей, расширяющий интерпретационный спектр индивида в процессе межличностного взаимодействия с представителями другой культуры» 16 . Содержание межкультурной компетентности включает аффективные, когнитивные и процессуальные компоненты.

«Горизонтальность» мультикультурализма, рядоположенность и равноправие культур, позволяет ограничиться принципами толерантности и основными компонентами межкультурной компетентности. «Сложнокультурность» общества, основанная на гетерархичности элементов культурных систем и экологичности связей, позволяющих производить перегруппировку и «доструктурирование», формировать сложные ассоциации, требует такого же сложного коммуникативного процесса – диалога культур. Диалог – подлинная суть общения, поскольку всегда предполагает «необходимое отношение к другим участникам речевого общения» 17 . В отличие от толерантной межкультурной коммуникации диалог не просто состоит из ориентированных друг на друга высказываний, принятия и признания иного. Диалогичность коммуникации предполагает ответную реакцию, в виде другого высказывания или действия, которое открывает пути для формирования новых диалогов, т.е. создание и преодоление культурного многообразия.

Таким образом, интеграция полиэтнических обществ представляет собой результат целенаправленной деятельности в рамках политики и практики мультикультурализма, и спонтанного процесса взаимодействия и трансформации культур сложного полиэтнического образования. Программа содействия социокультурной интеграции должна включать как минимум:

ликвидацию социальных, экономических, политических барьеров и препятствий, связанных с этнокультурной принадлежностью, иммигрантским положением,

создание условий установления межэтнического контакта и культурного диалога,

содействие уплотнению межкультурной и межэтнической коммуникации, поддержка многочисленных, многотипных и многоуровневых контактов различных этнических групп,

конституирование взаимного интереса к различию этнокультур, акцентуация и поддержка моментов их единства.

Ляушева Светлана Аслановна, начальник управления аспирантуры и послевузовского образования, профессор кафедры философии и социологии, доктор философских наук, профессор