Токарно-винторезный станок с механизированным суппортом и набором сменных зубчатых колёс. Кто создал токарно-винторезный станок? Кто открыл токарно винторезный станок с суппортом

Краткая информация:

Танк Т-34-85 был поставлен на производство зимой 1943-1944 гг. Он вооружался 85-мм пушкой, установленной в литой башне, первоначально разрабатывавшейся для тяжелого танка КВ-85. База танка почти не изменилась по сравнению с Т-34-76. Увеличенная башня вмещала трех членов экипажа, так что командир наконец был освобожден от посторонних функций и мог полностью сосредоточиться на своих основных обязанностях по руководству действиями экипажа.

Дата изобретения: 1904 г.

Краткая информация:

На рубеже XIX — XX вв. во всем мире парусный флот был оттеснен на второе место паровым. При этом кораблестроителям потребовались новые знания для решения многих проблем, связанных со строительством все более мощных кораблей. Назрела необходимость в создании научной теории кораблей. Одним из ее авторов стал русский ученый А.Н. Крылов.

Дата изобретения: 2011 г.

Краткая информация:

Турбогенератор — неявнополюсный синхронный генератор, основная функция которого состоит в конвертации механической энергии в работе от паровой или газовой турбины в электрическую при высоких скоростях вращения ротора (3000, 1500 об/мин). Механическая энергия от турбины конвертируется в электрическую при помощи вращающегося магнитного поля, которое создается током постоянного напряжения, протекающего в медной обмотке ротора, что в свою очередь приводит к возникновению трехфазного переменного тока и напряжения в обмотках статора.

Дата изобретения: 1712 г.

Описание:

Как утверждают историки, первый токарный станок был и изобретен еще в VII в. до н.э. Он представлял собой регулируемые тиски: мастер зажимал в них заготовку, а затем обрабатывал вручную. Такие станки предназначались главным образом для обтачивания деталей из дерева. Полумеханическая обработка заготовок вошла в практику в XV в., когда был изобретен нижний привод: токарь нажимал на педаль, после чего обрабатываемая деталь начинала вращаться, благодаря чему ее было легче обтачивать. Однако такие приводы были маломощными. Поэтому в металлообработке стали применять водяной привод, работавший по принципу водяной мельницы. С его помощью можно было создавать довольно сложные металлические фигуры, например шар или цилиндр.

В VII в. появились токарные станки, в которых обрабатываемое изделие приводилось в движение с помощью водяного колеса, но резец по-прежнему держал в руке токарь. А в XVIII в. токарные станки стали применяться в первую очередь для обработки металла. В связи с этим требовался очень твердый и усиленный (с жестким креплением) резец, способный долгое время не затупляться.

С 1712 по 1725 А. К. Нартов создал целый ряд моделей токарных станков. Часть из них была снабжена суппортами (подвижными приспособлениями для фиксирования резца) и набором сменных зубчатых колес, что позволяло изготавливать детали строго определенной геометрической формы. Однако по-прежнему трудными для выполнения на копировальном станке оставались операции, требующие особой точности: нанесение резьбы для ружей, сложных узоров на предметы роскоши (гравировка), обработка зубчатых шайб и шестеренок. Со временем А.К. Нартов усовершенствовал свои модели, благодаря чему стало возможны автоматическое передвижение суппорта вдоль оси, обрабатываемой заготовки. Правда, поперечной подачи еще не было. Поэтому работы над усовершенствованием суппорта продолжались.

Свой суппорт создали, в частности, тульские механик Алексей Сурнин и Павел Захава. Более совершенную конструкцию суппорта, близкую к современной, удалось придумать английскому станкостроителю Генри Модсли, но А.К. Нартов первым нашел путь к решению этой задачи. Можно считать, что станки Нартова имели стратегическое значение: с их помощью сверлились, например, дула пушек» ведь победы, русского оружия во многом зависели от артиллерии. В работе А.К. Нартова «Ясное зрелище махин» описано более 20 токарных, токарно-копировальных и токарно-винторезных станков различных конструкций.

Выполненные Нартовым чертежи и технические описания свидетельствуют о его больших инженерных познаниях. Деятельность этой мастерской имела решающее значений для развития приборостроительной отрасли в России: созданные Нартовым станки позволяли значительно увеличить точность изготовления деталей для всех используемых в то время инструментов, что впоследствии оценили М.В. Ломоносов и И.П. Кулибин, проводившие свои опыты (каждый в свое время) именно на станках Нартова.

100 великих русских изобретений, Вече 2008

В настоящее время широко известен токарный станок. История его создания начинается с 700-х годов н.э. Первые модели применялись для обработки древесины, 3 века спустя был создан агрегат для работы с металлами.

Первые упоминания

В 700-х годах н.э. был создан агрегат, частично напоминающий современный токарный станок. История его первого удачного запуска начинается с обработки древесины методом вращения заготовки. Ни одной детали установки не было сделано из металла. Поэтому надежность таких устройств довольна низкая.

В то время низкий КПД имел токарный станок. История производства восстановлена по сохранившимся чертежам, рисункам. Чтобы раскрутить заготовку требовалось 2 крепких подмастерья. Точность получаемых изделий невысокая.

Информацию об установках, отдаленно напоминающих токарный станок, история датирует 650 годом до н. э. Однако общим у этих машин был только принцип обработки — методом вращения. Остальные узлы были примитивны. Заготовка приводилась в движение в прямом смысле руками. Использовался рабский труд.

Созданные модели в 12 веке уже имели подобие привода и на них могли получить полноценное изделие. Однако держателей инструмента еще не было. Поэтому о высокой точности изделия было рано говорить.

Устройство первых моделей

Старинный токарный станок зажимал заготовку между центрами. Вращение осуществлялось руками всего на несколько оборотов. Неподвижным инструментом осуществлялся рез. Аналогичный принцип обработки присутствует в современных моделях.

В качестве привода для вращения заготовки мастера использовали: животных, лук со стрелами привязанный веревкой к изделию. Некоторые умельцы для этих целей строили подобие водяной мельницы. Но значительно повысить производительность так и не получалось.

Первый токарный станок имел деревянные части, и с увеличением количества узлов терялась надежность устройства. Водяные приспособления быстро теряли актуальность ввиду сложности ремонта. Только к 14 веку появился простейший привод, значительно упростивший процесс обработки.

Ранние приводные механизмы

Прошло несколько веков с изобретения токарного станка до реализации на нем простейшего приводного механизма. Представить его можно в виде жерди закрепленной посередине на станине поверх заготовки. Один конец очепа привязан веревкой, которая обернута вокруг заготовки. Второй закреплен с педалью для ног.

Этот механизм успешно работал, но не мог дать необходимую производительность. Принцип работы был построен на законах упругой деформации. При нажатии на педаль осуществлялось натяжение веревки, жердь изгибалась и испытывала значительное напряжение. Последнее передавалось заготовке, приводя ее в движение.

Провернув изделие на 1 или 2 оборота, жердь освобождалась и снова изгибалась. Педалью мастер регулировал постоянную работу очепа, заставляя непрерывно вращаться заготовку. Руки при этом были заняты инструментом, совершая обработку древесины.

Этот простейший механизм унаследовали следующие версии станков, которые уже имели кривошипно-шатунный механизм. Аналогичную конструкцию привода впоследствии имели механические швейные машинки 20-го века. На токарных станках при помощи кривошипа добились равномерного движения в одну сторону.

За счет равномерного движения мастера стали получать изделия правильной цилиндрической формы. Единственное чего не хватало — жесткости узлов: центров, державок инструмента, приводного механизма. Из дерева изготавливались держатели резцов, что приводило к их отжиму при обработке.

Но, несмотря на перечисленные недостатки, стало возможным выпускать даже шарообразные детали. Обработка металлов еще была затруднительным процессом. Даже мягкие сплавы вращением не поддавались реальному точению.

Положительным сдвигом в конструировании станков было внедрение универсальности в обработке: уже на одной машине выполнялась обработка заготовок различного диаметра и длины. Это достигалось регулируемыми держателями и центрами. Однако большие детали требовали значительных физических затрат мастера на реализацию вращение.

Многие умельцы приспособили маховик из чугуна и других тяжелых материалов. Использование силы инерции и притяжения облегчило труд обработчика. Однако промышленных масштабов достигнуть было еще сложно.

Металлические детали

Основной задачей изобретателей станков было повысить жесткость узлов. Началом технического перевооружения стало применение металлических центров, зажимающих заготовку. Позже уже внедрили шестеренчатые передачи из стальных деталей.

Металлические запчасти позволили создать винторезные станки. Жесткости уже хватало для обработки мягких металлов. Постепенно совершенствовались отдельные узлы:

• держатель заготовок, позже названный главным узлом — шпинделем;
• конусные упоры оснащались регулируемыми механизмами для изменения положения по длине;
• работа на токарном станке стала легче с изобретением металлического держателя инструмента, но требовался постоянный отвод стружки при повышении производительности;
• чугунная станина повысила жесткость конструкции, что позволило обрабатывать детали значительной длины.

С внедрением металлических узлов раскрутить заготовку становится сложнее. Изобретатели задумались о создании полноценного привода, желая исключить ручной труд человека. Система передач помогла осуществить задуманное. Паровой двигатель впервые был приспособлен для вращения заготовок. Ему предшествовал водяной двигатель.

Равномерность перемещения режущего инструмента осуществлялась червячной передачей при помощи рукоятки. Благодаря этому получалась более чистая поверхность детали. Сменные блоки позволили реализовать универсальную работу на токарном станке. Механизированные конструкции усовершенствовались столетиями. Но по сей день принцип работы узлов базируется на первых изобретениях.

Ученые изобретатели

В настоящий момент, покупая токарный станок, технические характеристики анализируют в первую очередь. В них приводятся основные возможности в обработке, габариты, жесткость, скорость производства. Ранее с модернизацией узлов постепенно вводились параметры, согласно которым модели сравнивали между собой.

Классификация машин помогала оценивать степень совершенства того или иного станка. После анализа собранных данных отечественный изобретатель времен Петра I-го, модернизировал предыдущие модели. Его детищем стал настоящий механизированный станок, позволяющий производить различные виды обработок тел вращения, нарезать резьбу.

Плюсом в конструкции Нартова была возможность изменять скорость вращения подвижного центра. Также им были предусмотрены сменные блоки шестерен. Внешний вид станка и устройство напоминают современный простейший токарный станок ТВ3, 4, 6. Аналогичные узлы имеют и современные обрабатывающие центры.

В 18-ом веке Андрей Нартов представил миру самоходный суппорт. передавал равномерное перемещение инструмента. Генри Модсли, английский изобретатель, представил свою версию важного узла к концу столетия. В его конструкции изменение скорости перемещения осей осуществлялось благодаря разному шагу резьбы ходового винта.

Основные узлы

Для обработки 3D-деталей резанием методом вращения идеально подходят токарные станки. Обзор современной машины содержит параметры и характеристики основных узлов:

• Станина — основной нагруженный элемент, рама станка. Изготавливают из прочных и твердых сплавов, преимущественно применяется перлит.
• Суппорт — остров для крепления вращающихся инструментальных головок либо статичного инструмента.
• Шпиндель — выступает в роли держателя заготовок. Основной мощный узел вращения.
• Дополнительные узлы: ШВП, оси скольжения, механизмы смазки, подачи СОЖ, воздухоотборники из рабочей зоны, охладители.

Современный токарный станок содержит приводные системы, состоящие из сложной электроники управления и двигателя чаще синхронного. Дополнительные опции позволяют убирать стружку из рабочей зоны, измерять инструмент, подавать СОЖ под давлением непосредственно в область реза. Механика станка подбирается индивидуально под задачи производства, от этого зависит и стоимость оборудования.

Суппорт содержит узлы для размещения подшипников, которые насажены на ШВП (шарико-винтовую пару). Также на нем монтируются элементы для контакта с направляющими скольжения. Смазка в современных станках подается автоматически, контролируется ее уровень в бачке.

В первых токарных станках перемещение инструмента осуществлял человек, он выбирал направление его движения. В современных моделях все манипуляции осуществляет контроллер. Понадобилось несколько веков для изобретения подобного узла. Электроника значительно расширила возможности обработки.

Управление

В последнее время распространены токарные станки с ЧПУ по металлу — с число-программным управлением. Контроллер управляет процессом реза, отслеживает положение осей, вычисляет движение по заложенным параметрам. В памяти хранится несколько этапов реза, вплоть до выхода готовой детали.

Токарные станки с ЧПУ по металлу могут иметь визуализацию процесса, что помогает проверить написанную программу до начала движения инструмента. Весь рез можно увидеть виртуально и вовремя исправить ошибки кода. Современная электроника контролирует нагрузку на оси. Последние версии программного обеспечения позволяют определить поломанный инструмент.

Методика контроля поломанных пластин на державке основана на сравнении графика нагрузок оси при нормальном режиме работы и при превышении аварийного порога. Отслеживание происходит в программе. Сведения для анализа контроллеру подает приводная система либо датчик мощности с возможностью оцифровки значений.

Датчики положения

Первые станки с электроникой имели концевики с микровыключателями для контроля крайних положений. Позже на винтопару стали устанавливать кодеры. В настоящее время используются высокоточные линейки, способные замерить люфт в несколько микрон.

Оснащаются круговыми датчиками и оси вращения. мог быть управляемым. Это требуется для реализации фрезерных функций, которые выполнялись приводным инструментом. Последний часто встраивался в револьверную головку.

Измерение целостности инструмента производится при помощи электронных щупов. Они же облегчают работу по поиску точек привязки для старта цикла реза. Зонды могут замерять геометрию получаемых контуров детали после обработки и автоматически вносить корректоры, закладываемые в повторную чистовую обработку.

Простейшая современная модель

Токарный станок ТВ 4 относится к учебным моделям с простейшим приводным механизмом. Все управление осуществляется вручную.

Рукоятки:

• регулируют положение инструмента относительно оси вращения;
• задают направления нарезания резьбы правой или левой;
• служат для изменения числа оборотов главного привода;
• определяют шаг резьбы;
• включают продольное перемещение инструмента;
• отвечают за крепление узлов: задней бабки и ее пиноли, головки с резцами.

Маховики перемещают узлы:

• пиноль задней бабки;
• каретку продольную.

В конструкции предусмотрена цепь освещения рабочей зоны. Система безопасности в виде защитного экрана предохраняет работников от попадания стружки. Конструкция станка компактная, что позволяет его использовать в учебных классах, помещениях сервиса.

Токарно-винторезный станок ТВ4 относится к простым конструкциям, где предусмотрены все необходимые узлы полноценной конструкции по обработке металлов. Шпиндель имеет привод через коробку передач. Инструмент закреплен на суппорте с механической подачей, приводится в движение винтопарой.

Размеры

Шпинделем управляет асинхронный двигатель. Максимальный размер заготовки может быть в диаметре:

• не более 125 мм, если проводить обработку над суппортом;
• не более 200 мм, если обработка проводится над станиной.

Длина заготовки зажимаемой в центрах не более 350 мм. В сборе станок весит280 кг, максимальные обороты шпинделя 710 об/мин. Эта скорость вращения является определяющей при чистовой обработке. Питание производится от сети 220В частотой 50 Гц.

Особенности модели

Коробка скоростей станка ТВ4 связана с двигателем шпинделя клиноременной передачей. На шпиндель же вращение передается от коробки через ряд шестерней. Направление вращения заготовки легко меняется фазировкой главного двигателя.

Гитара служит для осуществления передачи вращения от шпинделя к суппортам. Имеется возможность переключать 3 скорости подачи. Соответственно нарезается три разного типа метрические резьбы. Плавность и равномерность хода обеспечивает ходовой винт.

Рукоятками задается направление вращения винтопары передней бабки. Также рукоятками задаются скорости подач. Суппорт ходит только в продольном направлении. Узлы следует смазывать согласно регламентам станка вручную. Шестерни же забирают смазку из ванны, в которой они работают.

На станке реализована возможность работы вручную. Для этого используются маховики. Происходит зацепление реечной шестерни и зубчатой рейкой. Последняя прикручена к станине. Такая конструкция позволяет при необходимости включать ручное управление станком. Аналогичный маховик применяется для перемещения пиноли задней бабки.

Выдающийся русский механик первой половины XVIII века Андрей Константинович Нартов родился в 1693 году в семье «человека простого звания».

С 1709 году пятнадцатилетним подростком Нартов стал работать токарем в Школе математических и навигационных наук (или, как ее чаще называли, Навигацкой школе), основанной Петром I в 1701 году. Под Навигацкую школу в Москве было отведено здание Сухаревой башни. Школа была подчинена Оружейной палате в лице боярина Ф.А. Головина и известного «прибыльщика» дьяка Алексея Курбатова. С 1706 года она перешла в морское ведомство.

Курбатов сообщал в 1703 году, что «ныне многие из всяких чинов и прожиточные люди припознали тоя науки сладость, отдают в те школы детей своих, а ныне и сами недоросли и рейтарские дети (т. е. дети кавалеристов) и молодые из приказов подьячие приходят с охотою немалою».

В 1715 году старшие классы Навигацкой школы были переведены в Петербург и потом преобразованы в Морскую академию. А Навигацкая школа в Москве осталась в качестве приготовительной школы к ней. Навигацкая школа привлекалась к решению таких практических задач, как обучение матросов при строительстве флота в Воронеже, измерение «перспективной дороги» между Москвой и Петербургом и т. д.

Лица, стоявшие во главе Навигацкой школы, и сам Петр считали знание ремесел необходимым для каждого оканчивающего это учебное заведение. При школе был создан ряд мастерских, где учащиеся приобретали соответствующие познания и навыки в ремеслах и где изготовлялись инструменты и различное оборудование для самой школы.

В 1703 году была создана токарная мастерская. Петр I уделял ей особенное внимание, так как сам очень любил токарное дело.

Учителем Нартова в токарном деле был мастер Еган (Иоганн) Блеер. После его смерти (в мае 1712 года) молодой Нартов назначен был руководителем токарной мастерской и хранителем ее оборудования.
Токарное искусство зародилось в глубокой древности. На протяжении средних веков токарный станок подвергался различным конструктивным усовершенствованиям.

В XVII — XVIII веках токарное дело являлось одним из важнейших видов художественного ремесла. Требования, предъявляемые к токарю как мастеру, были многообразны.

Под токарным делом в то время подразумевали все виды обработки на станке дерева, кости, рога, металла и других материалов посредством режущих инструментов, кроме сверления и рассверловки. На токарных станках обтачивали наружную и внутреннюю поверхности изделий, гравировали на дисках и цилиндрах, изготовляли медали и т. п.

Токарные станки приводились обычно в движение самим токарем посредством ручного или ножного привода.
Один из французских специалистов по токарному делу писал, что токарь должен знать слесарное и столярное ремесло, быть хорошим механиком, уметь придумывать и изготовлять разные инструменты для токарного станка.

Полноценный мастер должен был также владеть основами математики. А наряду с этим изготовление медалей и тому подобных изделий требовало подлинно художественных дарований.
Нартов овладевал познаниями и навыками токарного мастера путем прилежной, непрестанной практической работы.

Петр I бывал в Навигацкой школе и ради отдыха и развлечения работал там в токарной мастерской. Он обратил внимание на «остропонятного» юношу, нередко помогавшего ему техническими советами при изготовлении той или иной вещи.

В 1712 году Петр перевел Нартова в Петербург, в свою личную токарную мастерскую, где Нартову предстояло работать с Петром 12 лет.

Личная токарня Петра I помещалась в Летнем дворце рядом с приемным кабинетом и нередко являлась местом важнейших секретных совещании по вопросам внешней и внутренней политики.
Вскоре Нартов получил звание «личного токаря» Петра I. Это было звание особо доверенного лица, одного из «ближних комнатных» лиц. Поскольку за токарным станком Петр регулярно проводил краткие часы досуга (обычно во второй половине дня) и встречался там с приближенными, «личный токарь» должен был не только обучать Петра всем тонкостям ремесла, но и следить за тем, чтобы в токарню никто не заходил без специального разрешения Петра.

За этим порядком следили «ближние комнатные», так называемые «денщики», т. е. дежурные ординарцы (одним из них был позднее В.И. Суворов - отец знаменитого полководца), кабинет-секретарь А.В. Макаров и «личный токарь».

Слуг в Летнем дворце почти не было. Петр не любил лакеев и ограничивался одним единственным камердинером Полубояровым и поваром Фельтеном.

За время работы в Летнем дворце Нартову пришлось близко наблюдать внутренний распорядок жизни Петра I и встречаться с его соратниками - надменным вельможей, «светлейшим» А.Д. Меншиковым; прославленным победителем над шведами фельдмаршалом Б.П. Шереметевым; страшным «князем-кесарем» Ф.Ю. Ромодановским, державшим в своих руках «розыск» по важнейшим государственным преступлениям; канцлером Г.И. Головкиным; адмиралом Ф.М. Апраксиным; дипломатами П.А. Толстым и П.П. Шафировым; генерал-прокурором П.П. Ягужинским; начальником артиллерии, ученым Я.В. Брюсом, которого духовенство ославило «чернокнижником», а также с другими учеными, изобретателями, архитекторами и т. д. Свои впечатления Нартов изложил впоследствии в чрезвычайно интересном произведении, названном им «Достопамятные повествования и речи Петра Великого».

Только Ромодановский и Шереметев имели право входить к Петру в токарню без доклада. Остальные, даже Екатерина и «сердешный друг» Меншиков, обязаны были докладывать о себе.

Царская токарня была не единственной мастерской на территории Летнего сада. Кроме Нартова, при Летнем дворце работали такие специалисты по токарному делу, как механик Зингер, мастер Юрий Курносый (или Курносов), токари Варлам Федоров и Филипп Максимов.

На протяжении 1712-1718 годов Нартов все более совершенствовался в токарном искусстве под руководством более опытных старших товарищей — Юрия Курносого и Зингера. Нартов имел возможность изучать устройство наиболее совершенных по тому времени станков, которыми пополнялись мастерские Летнего дворца.

Петр стал приобретать токарные «махины» еще во время своего первого заграничного путешествия в 1697-1698 годах. Несколько медальерных токарно-копировальных станков для той же токарни было изготовлено в Москве учителем Нартова, Иоганном Блеером в начале XVIII века.

Большой интерес представлял токарно-копировальный станок, построенный в Петербурге в 1712 году и носивший название «махина, которая работает розы». Этот станок давал возможность производить узорную выточку и обработку рельефных изображений на цилиндрических (деревянных или металлических) деталях по копиру.

Много внимания, как обычно в ту эпоху, обращалось на внешнее оформление станка, представлявшего собой массивный дубовый верстак с витыми ножками, резными стойками и другими украшениями.

Нартов принимал все большее участие в постройке токарных и иных «махин». Так, в 1716 году им был изготовлен маленький пресс для тиснения табакерок.

В 1717 году Нартов получил приказ Петра «переделать вновь» три токарных станка.

В позднейшей описи Нартова значится «махина розовая с набором, которая привертывается к столу тремя винтами, сделана мною в 1718 году». Сейчас этот станок находится в петербургском музее «Летний дворец Петра I».

В 1718 году Нартов совместно с Зингером приступил к конструированию нового токарно-копировального станка для точения узоров на цилиндрических поверхностях. Станок этот был закончен в 1729 году.

В июле 1718 году двадцатипятилетний мастер Нартов был отправлен Петром за границу для усовершенствования в математике и прикладной механике и для ознакомления с новейшими достижениями западноевропейской техники.

Первым местом его назначения был Берлин. Нартов должен был доставить прусскому королю Фридриху-Вильгельму I подарки Петра I в числе которых были превосходный токарный станок, а также несколько великорослых солдат (для королевской гвардии). Кроме того, Нартов обязан был учить Фридриха-Вильгельма токарному искусству. Фридрих-Вильгельм, любитель токарного дела, но весьма посредственный мастер, хотел сравниться с Петром в этом искусстве. Полгода жил Нартов в Берлине и Потсдаме, обучая короля. Далее ему было поручено «получить сведения о нововымышленном лучшем парении и гнутии дуба, употребляющегося в корабельное строение» и собрать в Лондоне и Париже модели физических инструментов, а также различных механических и гидравлических устройств у лучших мастеров.

В марте 1719 года Нартов написал из Лондона Петру несколько разочарованное письмо: «…Здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашел; и чертежи махинам, которые ваше царское величество приказал здесь сделать, я мастерам казал и оные сделать по ним не могут».

Но хотя в данной области мастерство английских конструкторов не удовлетворило Нартова, в целом поездка в Англию принесла ему большую пользу. Изучив ряд отраслей передовой для того времени английской техники, Нартов заказал в Англии различные приборы и механизмы, а также «механические книги» и для Петра, и лично для себя.

Кстати сказать, он потратил на это средства, выданные ему на пропитание, а потом все остальное время пребывания за границей крайне нуждался.

Переехав в Париж, (осенью 1719 года), Нартов разыскал нужные ему «токарные махины» и организовал изготовление станков этого типа для отправки в Россию. С другой стороны, он также привез во Францию станок своей конструкции (изготовленный в 1717 году), до сих пор хранящийся в одном из парижских музеев.
На память Парижской Академии наук Нартов выточил барельефные портреты «Лудовиков» XIV и XV, а также правителя Франции герцога Орлеанского, с которым Петр незадолго до этого вел дипломатические переговоры. До наших дней эти портреты не дошли. В Париже сохранился лишь один медальон, выточенный на станке Нартова.

Одновременно с демонстрацией своего токарного искусства Нартов настойчиво изучал математику и другие науки под руководством видных французских ученых того времени. Парижская Академия наук взяла Нартова под свое особое покровительство. Нартова «перепоручили» известному математику и механику П. Вариньону, изобретателю Пижону и другим специалистам.

При отъезде Нартова из Парижа (в конце 1720 года) почетный президент Академии наук Ж.-П. Биньон снабдил мастера лестным отзывом, где отмечалась «постоянная его прилежность в учении математическом, великие успехи, которые он учинил в механике, наипаче же в оной части, которая касается до токарного станка, и иные его добрые качества».

О художественных токарных работах Нартова Биньон отзывается так: «Невозможно ничего видеть дивнейшего! Чистота, исправность и субтильность (тонкость) находится в них, а металл не лучше выделан выходит из-под штемпеля, якоже он выходит из токарного станка г. Нартова…».

Петр был очень доволен таким отзывом, велел его перевести на русский язык и не раз показывал молодым дворянам, отправляемым для обучения за границу, приговаривая при этом: «Желаю, чтобы и вы с таким же успехом поступали».

По возвращении из-за границы Нартов был назначен управляющим всеми мастерскими Летнего дворца. Круг творческих интересов механика все более расширялся. Он внимательно следил за новой литературой. В воспоминаниях Нартова упоминаются различные работы, переведенные и изданные (или подготовленные к изданию) по приказу Петра.

Речь идет там прежде всего о книгах по технике и прикладной механике. «Плюмиера любимое искусство мое точить уже переведено (Петр имеет в виду работу французского ученого и конструктора Шарля Плюмье «Токарное искусство») и Штурмова механика (трактат о механике И.-Х. Штурма)»,- с удовлетворением говорил Петр Нартову, который видел также в личной библиотеке Петра «еще другие книги, принадлежащие до устроения шлюзов, мельниц, фабрик и горных заводов». Упоминаются в записках Нартова также книги по военно-инженерному делу.

Книга Ш. Плюмье была переведена на русский язык по распоряжению Петра в 1716 году и хранилась в единственном рукописном экземпляре в его библиотеке.

Что касается упоминаемой у Нартова книги И.-Х. Штурма, то работа по ее переводу началась в 1708-1709 годах. Однако дважды выполненный (сначала А.А. Вяниусом, а затем Я.В. Брюсом) перевод этой работы оказался неудовлетворительным. Вместо «Штурмовой механики» в 1722 году была выпущена в свет ценная работа Г.Г. Скорнякова-Писарева «Наука статическая или механика»- одна из первых оригинальных русских работ по механике.

По военно-инженерному делу в эти десятилетия были изданы следующие работы: «Побеждающая крепость» австрийского инженера Э.-Ф. Боргсдорфа, написанная в конце XVII века и изданная в 1708 году; «Новое крепостное строение» голландца Куторна (1709 год); «Архитектура воинская» упомянутого выше Штурма (1709 год); «Новая манера укреплению городов» французского специалиста по фортификации Ф. Блонделя (1711 год); «Истинный способ укрепления городов, изданный от славного инженера Вобана» (1724 год) в переводе В.И. Суворова и другие.

Основным занятием Нартова продолжало оставаться сооружение различных станков и других механизмов. Так, в 1721 году по его проектам в мастерских Адмиралтейства было построено два станка. Один из них предназначался для копирования рельефных изображений на медалях, коробках, футлярах и т. д. (теперь он находится в Эрмитаже). Второй станок построен был для нарезания зубцов на часовых колесах.

В 1722 году Нартов построил станок для сверления фонтанных труб, прокладываемых в Петергофе (ныне Петродворец), а в 1723 году закончил изготовление еще двух станков.

Еще с 1717 года Нартов начал заниматься подготовкой механиков и токарей. Среди его учеников выделялся способностями Степан Яковлев.

Под руководством Нартова С. Яковлев построил, например, два токарных станка (хранятся теперь в Эрмитаже), большие заводные часы с курантами и т. д.

Другими учениками Нартова были Иван Леонтьев, Петр Шолышкин, Андрей Коровин, Александр Жураховский, Семен Матвеев.

Иногда Нартову приходилось выезжать вместе с Петром из Петербурга. Так, летом 1724 года, когда Петр для гимнастики и для лечения железистыми водами отправился на Истьинские (Истецкие) железоделательные заводы Меллера, он захватил с собой и Нартова, во-первых, чтобы продолжать вместе с механиком работы на токарном станке и, во-вторых, чтобы производить различные опыты над плавкой чугуна для литья пушек.

Нартов занимался не только усовершенствованием станков и токарным делом, но и более широким кругом технических вопросов. В частности, Петр поручил Нартову «придумать механические способы, как бы легче и прямее колоть камень» для Кронштадтского канала, а также «каким образом отворять и запирать слюзные ворота на этом канале».

Петр, несомненно, ценил своего лучшего специалиста по технике. Однако материальное положение Нартова оставалось очень тяжелым, и талантливый русский механик не мог добиться сколько-нибудь нормальных условий для работы.

О нужде, в которой находился выдающийся русский конструктор, свидетельствует «челобитная» Нартова на имя Петра, составленная весной 1723 года. Лишь в конце 1723 года жалованье Нартова было увеличено с 300 до 600 рублей в год.

Из станков, созданных Нартовым в 20-х годах, наибольший интерес представляет уже упоминавшийся большой токарно-копировальныи станок 1718-1729 годов, предназначавшийся для обработки цилиндрических рельефных поверхностей. В оформлении станка характерные для XVIII века приемы художественного ремесла сочетались с наивысшими в ту пору достижениями техники.

По моде того времени станок был оформлен «архитектурно». Он был украшен резьбой по дереву. Металлические части были гравированы. К станку было пристроено особое сооружение в виде колонн с порталом, на цоколях которых имелись медали-барельефы, прославляющие Петра и основание им Петербурга.
Большой интерес представляют разработанные к 1724 году нартовские предложения об организации Академии художеств. Они свидетельствуют о широте кругозора и образованности тридцатилетнего механика, сделавшегося активным участником культурных преобразований первой четверти XVIII века.

Рельефный медальон «Св. Петр» в процессе изготовления на восстановленной «персональной махине» Нартова

Известно, что еще в 1718-1719 годах Петр задумал «учредить в Петербурге общество ученых людей, которые трудились бы над усовершенствованием искусств и науки». Утвержденный проект создания Академии наук был объявлен именным указом из сената в январе 1724 года.

Петр включал в круг ведения Академии наук также и «художества», т. е. ремесла и искусства («надлежит при том быть департаменту художеств, и паче механическому»).

Нартов, принимавший участие в обсуждении проекта Академии наук, предлагал Петру организовать особую «Академию разных художеств». 8 декабре 1724 года он подал Петру соответствующую докладную записку.

«Установлением таковой Академии, — писал там Нартов, — и ее благим тщением … имеют многие разные и светопохвальные художества размножатимся и прийти в свое надлежащее достоинство. И оная Академия может сочинитися обще (быть создана совместно) теми достойными в своих званиях мастерами, которые во оной определены быть имеют».

Нартов разработал подробный перечень мастеров-специалистов, которые должны были работать в такой Академии. В этом списке, кроме скульпторов, живописцев и архитекторов, значились мастера плотничьих, столярных, токарных, слесарных, граверных дел. В перечень были также включены мастер оптических дел, мастер фонтанных дел и другие специалисты.

Петр I отнесся с большим вниманием к предложениям Нартова и составил свой список «художеств», которыми должны были заниматься в этой Академии. Этот перечень близок к нартовскому. Наряду с живописным, скульптурным и архитектурным искусствами там перечислялись «художества» — токарное, граверное, «мельниц всяких», «слюзов», «фонтанов и протчего, что до гидролики надлежит», инструментов математических, инструментов лекарских, часового дела и т. д.

Петр предполагал назначить Нартова директором Академии художеств. Вместе с архитектором Михаилом Земцовым Нартову было поручено разработать проект здания на 115 комнат, в которых предстояло работать Академии художеств и где должны были обучаться ее будущие ученики.

Смерть Петра прервала обсуждение нартовского проекта. Правительство Екатерины I отклонило его, ограничившись организацией лишь Академии наук. Однако, как мы увидим дальше, в этой Академии наук были организованы многие из мастерских, предусмотренных Нартовым.

Дворянская реакция второй четверти XVIII века оказала отрицательное влияние на развитие отечественной науки и техники. Тем не менее хозяйственные и военные запросы заставляли осуществлять важнейшие мероприятия в той области, намеченные еще в период преобразований первой четверти века.

Ни Меншиков, фактически захвативший власть в свои руки после смерти Петра I и вступления на престол Екатерины I, ни другие, приходившие ему на смену временщики не испытывали особой симпатии к бывшему «личному токарю».

Положение механика ухудшилось. Работы по усовершенствованию токарных станков и занятия художественным токарным делом в мастерских Летнего дворца прервались. С 1727 года прекратилась даже выплата жалования Нартову и его помощникам.

Однако Нартов не только не упал духом, но даже добился того, что его знания и способности получили более широкую, чем при Петре, сферу применения.

Для замечательного новатора техники начался новый период создания различных механизмов производственного назначения. В начале 1727 года Нартов был направлен на Московский монетный двор для изучения процесса выделки монеты. Деятельности Нартова оказывал существенную поддержку один из виднейших сподвижников Петра I — организатор новых промышленных предприятий и первых горнозаводских школ, разносторонний русский ученый Василий Никитич Татищев (1686-1750).

Татищев был советником Берг-коллегии — правительственного учреждения, организованного в 1719 году Петром I для управления горными заводами. В дальнейшем Берг-коллегия руководила в первую очередь казёнными горнометаллургическими заводами, однако частные предприятия также были под ее надзором.

Механическим искусством Нартова были «в действо произведены к монетному делу многие махины», в первую очередь гуртильные станки, т е. устройства для насечки ребра выпускаемой монеты, а также плющильные, обрезные и печатные станы и прессы и токарные станки. Это оборудование по заказам Нартова выполнял Тульский оружейный завод, а также некоторые другие предприятия Тульско-Каширского района.

Кроме того, он усовершенствовал способы взвешивания монеты, добивался введения точных весов (сделанных по его проекту) и гирь, образец (или как мы теперь говорим — эталон) которых был бы утвержден правительством и хранился бы в Академии наук.

В конце 1727 года была организована срочная перечеканка большой партии меди в разменную монету на Сестрорецком заводе (около 30 км от Петербурга). Это был один из лучших металлообрабатывающих заводов первой половины XVIII века. Генерал Волков, которому поручено было руководить чеканкой монеты, просил перевести на Сестрорецкий завод Нартова, в технических познаниях и энергии которого он смог убедиться за время совместной работы на Московском монетном дворе.

С весны 1728 года до конца 1729 года Нартов занимался на Сестрорецком заводе налаживанием оборудования, предназначенного для чеканки монеты, и руководил ее выпуском.

В 1733 году Нартову было дано несколько поручений в Москве. Во-первых, он вновь вернулся к работе на Московском монетном дворе, где вводил усовершенствованные монетные прессы и другие механизмы. Во-вторых, ему предписано было наблюдать за отливкой и подъемом знаменитого царь-колокола.

Однако колокол не успели поднять на колокольню. В 1737 году в Кремле произошел пожар, во время которого колокол треснул и от него отпал кусок весом около 11.5 т.
Нартову вновь пришлось заняться вопросом о царьколоколе в 1754 году, когда ему была передана на заключение смета на подъем колокола из ямы и последующую переливку. Однако правительство не утвердило сметы. Вплоть до 1836 года царь-колокол оставался в земле, потом был поднят на постамент. Сейчас туристы, посещающие Кремль, с интересом осматривают этот замечательный памятник литейного искусства XVIII века.
С середины 30-х годов XVIII века начинается деятельность Нартова в Петербургской Академии наук.

Как уже отмечалось выше, решение организовать Академию наук было принято еще при жизни Петра I. Однако первое собрание академии состоялось лишь в конце 1725 года.

Академия наук была открыта первоначально в доме Шафирова на Петербургской стороне, а потом перешла в здание с обсерваторией, расположенное на Васильевском острове (ныне Музей антропологии и этнографии), где разместилась петровская кунсткамера (музей) и библиотека. В другом (ныне не существующем) академическом здании нахо¬дился зал «конференции» (ученого совета) академии, ее архив и типография.

Административная сторона дела Академии попала в руки недоучившегося страсбургского «философа» Иоганна Шумахера. Карьера последнего началась с того, что он женился на дочери придворного повара Фельтена и получил пост библиотекаря в кабинете редкостей Петра I.

По проекту, разработанному при Петре, были также основаны при Академии университет и гимназия, которые вначале влачили жалкое существование, не имея даже собственного помещения. Но там все же воспитывались, преодолевая все трудности, первые русские студенты.

В 1725-1732 годах при Академии наук были организованы наряду с типографией гравировальная и рисовальная палаты, мастерские для резьбы на камнях, переплетная и другие заведения.

«Главный командир Академии наук» И.А. Корф добивался ассигнований на академические мастерские и вызвал Нартова из Москвы в Петербург для улучшения их работы.

Нартов оказался замечательным организатором. Он объединил академические мастерские под управлением «Экспедиции (канцелярии) лаборатории механических и инструментальных наук».

Нартов позаботился прежде всего о том, чтобы собрать в токарной мастерской по возможности все станки как из московской токарни Петра I, где они «стояли забвенно», так и из мастерских Летнего дворца. Механик приступил также к составлению книги, «содержащей описание и подлинное механическое доказательство всех механических и математических токарных дел махин и инструментов» времен Петра I. Эту книгу Нартов предлагал «издать в народ», что, однако, выполнено не было.

Нартов вел в Академии большую и систематическую работу по подготовке кадров механиков и мастеров-токарей. Среди учеников Нартова следует назвать Михаила Семенова и Петра Ермолаева. Нартов оказывал постоянную помощь советами и руководством П.О. Голынину, его помощникам и ученикам (ставшим в немалой мере также и учениками Нартова) — Ф.Н. Тирютину, Т.В. Кочкину, А. Овсянникову и другим.

Нартов участвовал вместе с академиками Эйлером, И.-Г Лейтманом (немало сделавшим для развития мастерских) и другими в аттестации молодых мастеров.

Число основных учеников Нартова составляло в 1736 году 8 человек, а в 1740 году — 21 человек.

Нартова часто привлекали в качестве эксперта для выработки заключений по различным изобретениям (академика Г.-В. Рихмана, механиков П.Н. Крекшина и И. Брукнера, московского изобретателя И. Мокеева и др.).

Сам Нартов продолжал работать над различными изобретениями. Когда он составлял в 1741 году опись станков своей лаборатории, он указал там на несколько новых токарных станков для «инструментальных дел».

Занимался Нартов и другими изобретениями. Им был сконструирован станок для вытягивания свинцовых листов, установленный в мастерских Адмиралтейства.

Важное значение имело участие Нартова в сооружении Кронштадтского канала и доков. Это строительство началось еще в 1719 году, но к 40-м годам оставалось незавершенным. В 1747 году Нартов был направлен в Кронштадт. Он обсудил со строителями ряд технических вопросив и помог принять наиболее удачные решения. В частности, он предложил ввести ряд подъемных и транспортировочных «махин» для обслуживания тяжелых и трудоемких работ «малыми людьми» (т. е. малым количеством работников).

По чертежам Нартова на Сестрорецком заводе был построен в 1738-1739 годах станок для нарезания крупных винтов. Нартов отмечал, что винты, нарезаемые на этом станке, могут быть применены при устройстве оборудования монетных дворов, суконных фабрик, бумажных заводов и т. д. «Ежели б такая махина была в России, то фабриканты более к выписыванию из-за моря таких винтов охоты не имели б», — подчеркивал он.

В 1739 году по чертежам Нартова и под наблюдением нартовского ученика И. Леонтьева на Сестрорецком заводе было изготовлено три станка для печатания ландкарт, т. е. больших карт местности.

Условия работы и быта в Академии наук сложились для Нартова неблагоприятно. У механика была большая семья — жена, два сына и три дочери. А жалованье в академии систематически задерживалось. Сотрудники не получали его иногда по целому году. Такое отношение к работникам науки и техники было вообще характерно для правительства Анны Ивановны и Бирона.

Но в академии дело еще усугублялось возмутительным хозяйничаньем Шумахера и его родственников (Тауберта, Аммана и др.).

Андрей Константинович Нартов, получивший к этому времени звание советника академии, встал во главе академических сотрудников, возмущенных бесчинством в академии заезжих реакционеров.

После падения Бирона и его друзей, а особенно после того как в результате дворцового переворота к власти пришла Елизавета Петровна, борьба с Шумахером приобрела больше шансов на успех.

Поддержанный некоторыми академиками, например астрономом Делилем, Нартов подал в сенат официальную жалобу на Шумахера. Затем в июле 1742 года он сам отправился в Москву (где находилось тогда правительство), захватив с собой также жалобы рядовых служителей академии. На Шумахера также жаловались переводчики Иван Горлицкий и Никита Попов, студенты Прокофий Шишкарев и Михаил Коврин, ученик гравера Андрей Поляков и другие. Они утверждали, что Шумахер присвоил себе несколько десятков тысяч рублей казенных денег, назначенных академии, что он проявляет открытую враждебность к русскому народу и русской культуре, что он действует против основных положений устава Академии наук, разработанного Петром I. Горлицкий писал Нартову в Москву в сентябре 1742 года о том, с какой надеждой он и его единомышленники ожидают результатов поездки Нартова, и восклицал: «супостатов… сынов российских покорить дай боже!»

30 сентября Елизавета подписала указ о назначении следственной комиссии в составе адмирала графа Н.Ф. Головина, генерал-лейтенанта Игнатьева и князя Юсупова для расследования жалоб на Шумахера. Сам Шумахер и некоторые из его приближенных были арестованы. Все академические дела поручены были Нартову, который стал фактически возглавлять Академию наук в должности первого советника.

В историографии того времени нередко подчеркивалось, что Нартов будто бы совершенно не был подготовлен к управлению Академией наук. В основе подобных утверждений лежит отзыв следственной комиссии Н.Ф. Головина, что Нартов, «по-видимому, в тех делах недостаточен», что он «в пристойных ко оной академии учениях не был, ибо кроме токарного художества ничего не знает». Это высокомерное заявление титулованных членов комиссии о выходце из простого народа противоречило истине. Сорокапятилетний механик, бывший «ближний комнатный» дежурный при Петре I, знал очень многое, кроме «токарного художества». О широте его кругозора свидетельствует хотя бы проект Академии художеств.

Академики (особенно явные и скрытые друзья Шумахера) жаловались, что он обращается с ними грубо. Такие же обвинения предъявлялись и Ломоносову. Они главным образом возмущались тем, что их осмелился обижать русский, и притом не князь или какой-нибудь вельможа, а сын простого русского мужика. А когда академик И.-П. Делиль в ходе спора о приоритете в публикации астрономических открытий вступил врукопашную с академиком Г. Гейнзиусом, причем они швыряли друг в друга обломками ими же изломанных измерительных приборов, то это сочтено было в порядке вещей и было оставлено без последствий.

Нартова обвиняли в том, что он будто бы «без всякой нужды» запечатал архив академической «конференции», мотивировав это тем, что там «находятся переписки с иностранными государствами… и о камчатской экспедиции дела и обсервации».

Но это был весьма разумный шаг.

В 1739 году был организован Географический департамент Академии наук — долгое время единственное в России картографическое учреждение, куда со всей страны поступали географические сведения, данные о путешествиях, карты и т. д. Вклад России в мировую географическую науку был очень значителен. Множество новых географических сведений дали экспедиции в Северном Ледовитом и Тихом океанах.

В первые десятилетия XVIII века почти всё огромное пространство вдоль северных берегов Азии было разведано русскими мореплавателями, для которых был «морской ход за обычай».

Русские мореходы и «землепроходцы» раскрыли новый мир, «неся великие тяготы и головы свои складывая», и неплохо описали его, нанеся на карты «от века неведомые землицы».

Про них писал М.В. Ломоносов:
Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на восток,
И наша досягнет в Америку держава.

Результаты северных экспедиций вызвали огромный (отнюдь небескорыстный) интерес за рубежом. Известно было, что Шумахер и Тауберт тайно пересылали за границу секретные сведения об открытиях Чирикова и Беринга.

Да и сам Делиль неоднократно впоследствии обвинялся в том, что он систематически пересылал во Францию рукописные карты, отражавшие результаты камчатских экспедиций и других русских открытий на Востоке, хотя эти материалы не подлежали оглашению. Может быть, именно поэтому Делиль, вначале действовавший заодно с Нартовым, вскоре стал выступать против него.

Нартов стремился управлять Академией наук так, как это предусматривалось петровским уставом. Он боролся против излишних рас¬ходов, стремился связать научные исследования с практикой, сделать академические издания доступными русской читающей публике и рентабельными.

Нартов не оставил и мысли об организации специальной Академии художеств на базе мастерских академии.

Однако в деятельности Нартова были и ошибки. Он недооценивал значение ряда теоретических исследований и зачастую суживал или упрощал задачи, стоявшие перед академией. Он прекратил из экономии средств издание первого научно-популярного журнала «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания» при «Санкт-Петербургских ведомостях». По этому поводу у Нартова возникали расхождения с молодым Ломоносовым, хотя дело борьбы с кликой Шумахера было их общим делом.

Ломоносов возвратился из-за границы в Петербург в 1741 году.

Хозяйничанье Шумахера и его друзей возмущало Ломоносова, и он уже не раз проявлял свои подлинные настроения в различных «продерзостях». Хотя его подписи под «доношениями» на Шумахера и не было, но шумахеровская клика считала Ломоносова «сообщником» Нартова.

Ломоносову приходилось бывать понятым при проверке состояния печатей, наложенных Нартовым на академический архив. В результате столкновений с академиками Ломоносов был в феврале 1743 года исключен из «конференции» Академии наук. Нартов вступился за Ломоносова, несмотря на существовавшие между ними разногласия по отдельным вопросам, но «конференция» не подчинилась Нартову.

Реакционные академики доказывали, что управление Нартова создало атмосферу «неуважения» к ним.

Между тем хлопоты и интриги влиятельных покровителей Шумахера дали свои результаты. Жалобы на Шумахера были истолкованы членам следственной комиссии и приближенным Елизаветы (М.И. Воронцову и др.) как бунт простолюдинов против законного начальства. Особо подчеркивался тот факт, что среди «доносителей» нет дворян, а глава противников Шумахера — простой токарь.

Именно за оскорбление начальства «доносители» приговорены были к жестоким телесным наказаниям, а Горлицкий — даже к смертной казни. Лишь по «неизреченной милости» Елизаветы этим борцам за честь русской науки и техники были «отпущены вины». Но они обречены были на голодное, нищее существование. Восстановленный в 1744 году с повышением в чине Шумахер всех их уволил из академии.

Бывшего «личного токаря» Петра I, асессора и первого советника академии Нартова друзья Шумахера тронуть не решились. Но он был крайне возмущен реабилитацией врага русской культуры и своего личного «супостата» Шумахера.

Он все больше переносит центр своей изобретательской деятельности в артиллерийское ведомство, хотя и не теряет связей с академическими мастерскими.

Отливкой и усовершенствованием артиллерийских орудий ведала в то время Канцелярия главной артиллерии и фортификации. После Петра I, особенно во время бироновщины, эту канцелярию часто возглавляли титулованные чиновники иностранного происхождения, привлекавшие неудачливых прожектеров из-за границы, но не дававшие ходу отечественным изобретателям.

Однако даже в тот период артиллерийское ведомство было вынуждено порой обращаться к Нартову для решения наиболее сложных технических задач. Так, в конце 30-х годов Нартов придумал новый станок для высверливания «глухих» (т. е. отливаемых целиком, без сердечника) артиллерийских орудий почти одновременно со швейцарским мастером Марицом-старшим. Отметим, что в то время пушки отливались из бронзы или из чугуна. Их отливали в глиняных неразъемных формах с особым сердечником, который извлекался после отливки орудия, после чего орудие рассверливалось на специальном станке.

В «доношении» 1740 г. Мартов писал: «Во Франции мастер выдумал инвенцию (изобретение) цельные без калибра пушки лить и сверлить, которая там в секрете содержится; чему подражая, он, Нартов, через немалое время возымел попечение и рачительство следующее…» Далее следовало описание способа изготовления таких орудий.

С того времени на протяжении 40-х и первой половины 50-х годов появляются все новые изобретения Нартова в области артиллерии.

В 1744 г. Нартов предложил свой способ отливки орудия с готовым каналом, не требующим рассверловки. В форму вставлялась медная или железная труба. Металл заливался между наружными стенками этой трубы и стенками формы.

Им была также изобретена «махина» для обточки орудийных цапф — круглых выступов по обеим сторонам ствола орудия. Посредством цапф орудие укреплялось в лафете, на них оно поднималось и опускалось.

Когда в 1754 г. Нартов представил в Канцелярию главной артиллерии и фортификации (членом которой он состоял) подробное описание всех «инвенций» (изобретений), сделанных им в области артиллерийского дела, он следующим образом охарактеризовал этот станок: «Сделанная мною махина для обтачивания пушечных, мортирных и гаубичных цапфов, которой махины еще при артиллерии не бывало. А по означенной моей инвенции обтачиваются цапфы аккуратно, и уже у многих пушек цапфы обточены…»

Нартов изобрел также специальные механизмы для сверления отверстий («проух») в пушечных колесах и лафетах, для сверления и обтачивания «особливым способом» мортир, для обтачивания бомб и сплошных ядер, для подъема литейных форм и готовых орудий и т. д.

Он ввел новые способы отливки орудий и снарядов, заделки раковин (пустот в отлитом металле) в канале орудий, сушки литейных форм и т. д.

Он создал также ряд артиллерийских приборов: оригинальный оптический прицельный прибор для наводки орудий на цель; приспособление, обеспечивающее точность стрельбы («справедливость летания ядер») и другие.

В 1741 году Нартовым было изобретено скорострельное орудие, состоящее из 44 стволов, расположенных радиально на особом горизонтальном круге (станке), установленном на лафете.

Это орудие производило залп из того сектора (включавшего 5-6 стволов), который был в данный момент наведен на цель.

Затем круг поворачивался и подготовленный к следующему залпу сектор занимал место использованного.

Незадолго до смерти, в 1755 году, Нартов закончил рукописную книгу-альбом под названием «Премудрого государя императора Петра Великого… ТЕАТРУМ МАХИНАРУМ, то есть ЯСНОЕ ЗРЕЛИЩЕ МАХИН и преудивительных разных родов механических инструментов…». Для выполнения чертежей и рисунков Нартовым были привлечены его ученики Петр Ермолаев, а также «кондукторы» (технкики-чертежники) Филипп Баранов, Алексей Зеленов и Степан Пустошкин. Этот обобщающий, сводный пруд Нартова долгое время считался утраченным и был обнаружен исследователями только в середине XX века.

«Театрум махинарум» (лат. «Theatrum machinarum») буквально означает «Обозрение машин». Такие обозрения не раз издавались механиками XVII-XVIII веков. Большую известность получил, например, «Театрум махинарум» Якоба Лейпольда (1724 год). При составлении своего «Ясного зрелища махин» Нартов опирался как на собственный опыт работы (главным образом в токарной мастерской Петра I), так и на достижения механиков конца XVII — начала XVIII веков во всех странах, насколько это позволяла имеющаяся в его распоряжении литература. Особенно тщательно изучал он книгу Ш. Плюмье.

Нартов работал над своей книгой-альбомом около 20 лет. Он задумал ее издание «в народ» еще в 1736 году и писал тогда, что «от того может воспоследовать в науке польза, також и прибыток государственной Академии наук». По замыслу Нартова «Ясное зрелище махин» должно было явиться пособием для токарей и для конструкторов станков. А.К. Нартов не успел собрать и переплести в альбом отдельные листы своей книги с текстом и чертежами. Это сделал его сын А.А. Нартов, который снабдил работу отца посвящением Екатерине II.
Интересны мысли, высказанные Нартовым во введении к «Ясному зрелищу махин». Он связывал возникновение механики с потребностями «всего общего народа» в защите от «жестокостей» природы: стужи, дождя, ветра и т. д. «Сие, во-первых, руководство было к механике»,- подчеркивает Нартов и добавляет: «А помалу как ученые люди чрез неусыпное старание начали изобретать разные инструменты, машины и многие инвенции (изобретения) для строения различных зданиев, то с немалою пользою механические и все высокие науки в свете процветали».

Столь же передовой для того времени характер имели и высказывания Нартова в основном тексте рукописи о необходимости сочетания науки с практикой, во избежание напрасного труда и огромных ненужных расходов.

«Практика показывает совершенно на деле то, о чем мы, теориею доходя, понятие уже получили. Она производит в машинах движение и опытом самым теоретическую правду удостоверяет».

Нартов выступал в этом вопросе в качестве единомышленника Ломоносова.

За введением следует 132 параграфа основного текста, где освещается широкий круг вопросов прикладной механики и даются сведения о станках, инструментах и изделиях, выполненных на станках. Сообщается также и о проектах различных монументов, которыми Нартов немало занимался на протяжении своей жизни.

В первой главе текста рассказывается о содержании «механической науки». При этом Нартов настаивает на сочетании теории с практикой.

Во второй главе Нартов рассматривает вопросы прикладной механики применительно к постройке станков и выделке их деталей. Речь идет об изготовлении таких деталей, как валы, колеса, станины, винты, суппорты, пружины, резцы, пилы и т. д. В частности, Нартов касался вопроса о получении стальных инструментов посредством цементации, т. е. поверхностного науглероживания железных инструментов, например пил, посредством прокаливания их в среде, богатой углеродом. Нартов именует вещество, в которое погружались цементируемые инструменты, «секретом», так как в то время мастера сталеделательного производства держали состав этого вещества в тайне.

В той же главе Нартов рассказывает и о своем наиболее важном техническом нововведении в области станкостроения, о применении усовершенствованного суппорта, т. е. самоходного приспособления, несущего режущий инструмент.

Термин «суппорт» был принят в нашем языке позднее. Нартов называл его «стативом» или «лодрушником», а резцедержатель, укрепленный в суппорте,- «зажимными клещами».

Прообразы суппорта встречаются в станках итальянских и французских мастеров XV-XVII веков. Немало внимания уделял приспособлениям такого рода и Ш. Плюмье. Но Нартов и его помощники сделали дальнейший важный шаг вперед. По его собственным словам, введенные им суппорты «свободно двигались во все стороны». Суппорт приводился в движение посредством сложного передаточного механизма, состоявшего из зубчатых колес и шестерен. Особая деталь станка (так называемый копировальный палец) передвигалась по рельефной поверхности копируемой модели. Передаточный механизм заставлял суппорт повторять все движения копировального пальца. В результате резец, закрепленный в суппорте посредством резцедержателя, воспроизводил на поверхности изделия тот же рельефный рисунок, который имелся на модели, но обычно в другом масштабе.

Во времена Нартова суппорт мог получить лишь ограниченное применение, хотя сам изобретатель еще в конце 30-х годов предлагал применить станки с самоходным суппортом для нужд производства. Но несколько десятилетий спустя, подвергшись дальнейшему усовершенствованию в Англии (решающую роль сыграл в этом деле механик Г. Модели на рубеже XVIII и XIX векоа), суппорт стал играть огромную роль в металлообрабатывающей промышленности.

Вернемся к альбому Нартова.

В третьей главе говорится о там, что «надлежит примечать около литейного и столярного искусства» для изготовления тех, с которых потом копируются изделия на станках.

Затем приводятся описаригиналовния и чертежи 33 станков различного типа: товарно-копировальных, строгальных, винторезных, сверлильных и т. д. Даются также изображения разнообразных слесарных, токарных, плотничных, точильных, измерительных и чертежных инструментов.

Несколько листов альбома уделено проекту монумента (триумфального столпа) в честь Петра I. Предполагают, что в разработке проекта этого монумента, а также его деталей (в частности, рисунков барельефов) участвовали известный скульптор К.-Б. Растрелли и архитектор Н. Пино. Впрочем, вопрос этот остается спорным.

Восторженно относившийся к личности Петра I, Нартов стремился осуществить этот проект (в несколько переработанном виде) на протяжении четверти века начиная с 1725 года. В 30-х годах XVIII века он изготовил на токарно-копировальных станках несколько частей триумфального столпа в виде поясов, украшенных рельефами. Однако проект монумента так и остался неосуществленным.

В альбоме изображаются также оригиналы медалей, вырезанных Нартовым. По своей тематике эти медали связаны с триумфальным столпом: они посвящены знаменательным победам петровского царствования — взятию русскими войсками Нотебурга-Орешка (впоследствии Шлиссельбурга), Ниеншанца (на месте которого в 1703 году был основан Петербург), Нарвы, Юрьева-Дерпта, Выборга и т. д.

Таким образом, «Ясное зрелище махин» являлось произведением, подводившим итоги разносторонней деятельности Нартова как станкостроителя и подлинного художника токарного дела. Ознакомление с этой последней работой талантливого русского механика заставляет еще раз вспомнить отзыв Биньона, относящийся к 1720 году, о «великих успехах», которые Нартов «учинил в механике, наипаче же в оной части, которая касается до токарного станка».

После его смерти остались крупные долги, так как он вкладывал много личных средств в научные изыскания. Едва он умер, в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось объявление о распродаже его имущества. После Нартова остались долги «разным людям до 2000 руб. да казенного 1929 рублёв». Похоронен Нартов был в ограде церкви Благовещения на Васильевском острове. Могила его на маленьком Благовещенском кладбище со временем затерялась.

Лишь осенью 1950 года в Ленинграде, на территории давно упраздненного кладбища, существовавшего с 1738 года при церкви Благовещенья, случайно была найдена могила А.К. Нартова с надгробной плитой из красного гранита с надписью: «Здесь погребено тело статского советника Андрея Константиновича Нартова, служившего с честию и славою государям Петру Первому, Екатерине Первой, Петру Второму, Анне Иоанновне, Елизавете Петровне и оказавшему отечеству многие и важные услуги по различным государственным департаментам, родившегося в Москве в 1680 году марта 28 дня и скончавшегося в Петербурге 1756 года апреля 6 дня». Однако указанные на надгробной плите даты рождения и смерти не точны. Изучение сохранившихся в архивах документов (послужной список, заполненный лично самим А.К. Нартовым, церковная запись о его погребении, доношение его сына о кончине отца) дает основания считать, что Андрей Константинович Нартов родился в 1693-м, а не в 1680 году и скончался не 6, а 16 (27) апреля 1756 года. По-видимому, надгробная плита изготовлялась спустя некоторое время после похорон и даты на ней давались не по документам, а по памяти, в связи с чем и возникла ошибка.

В том же 1950 году останки царского токаря, выдающегося инженера и ученого, перенесли на Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры и перезахоронили рядом с могилой М.В. Ломоносова. В 1956 году на могиле Нартова было установлено надгробие — копия найденного в 1950 году саркофага (с ошибочной датой рождения).

«Царев токарь» Андрей Константинович Нартов был одним из самородков-изобретателей, замеченных и выведенных на широкую дорогу Петром I. Он работал в токарной мастерской Московской навигацкой школы, в петровских мастерских Летнего дворца, на Монетном дворе в Москве, на Сестрорецком заводе, на Кронштадтском канале, в Петербургской Академии наук и в Артиллерийском ведомстве. За свою не слишком долгую жизнь он изобрел и построил более тридцати станков самого разного профиля, равных которым не было в мире. Нартов, его товарищи и ученики-изобретатели совершенствовали и изготовляли разнообразное техническое оборудование: токарные и токарно-копировальные, винторезные, зуборезные станки, гуртильные, плющильные и другие «махины» монетных дворов, оборудование пушеч-ных заводов и т. д. Особое значение имело введение Нартовым самоходного суппорта. Еще целый ряд важнейших для России изобретений он сделал в области артиллерийского вооружения. Он сыграл значительную роль в развитии техники монетного дела в России, добился выдающихся успехов во многих других отраслях. История не забыла и не может забыть великого изобретателя, замечательного новатора техники России.

Литература:

М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1962

Конец XVIII - начало XIX в. был переломным периодом в процессе совершенствования различных видов металлообрабатывающего оборудования. Распространение металла в качестве основного конструкционного материала потребовало существенной модернизации материалообрабатывающих станков. Привод существовавших тогда станков оказывался слишком маломощным для обработки металла, а усилия руки, держащей резец,- недостаточными, чтобы снимать большую стружку с заготовки. В результате этого обработка металла оказывалась малоэффективной. Необходимо было заменить руку рабочего специальным механизмом, а мускульную силу человека - более мощным двигателем.

Первое было решено созданием подвижного резцедержателя или суппорта. Говоря о суппорте, как об одном из принципиально важных изобретений, связанных с промышленной революцией конца XVIII в., К. Маркс отмечал, что «это механическое приспособление заменяет не какое-либо особенное орудие, а самую человеческую руку, которая создает определенную форму, направляя, подводя резец и т. д. к материалу труда, например к железу» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 396 ). Таким образом стало возможным придавать геометрические формы отдельным частям машин с такой степенью легкости, точности и быстроты, которую не смогла бы обеспечить и самая опытная рука искуснейшего рабочего.

Токарный (фузейный) станок 1741 г. по Тиу

Создание механического суппорта положило начало широкому применению станков. Для работы на немеханизированном токарном станке, несмотря на его простоту, необходимо было, помимо чисто профессионального умения, обладать недюжинной силой, чтобы удержать в руках резец при обработке металла. Любое неожиданное отклонение от требуемой формы в результате случайности, какого-то толчка и т. п. зачастую приводило к необходимости перетачивать деталь по всей длине.

К идее механизированного передвижения резца машиностроители шли долго. Впервые эта идея возникла при решении таких технических задач, как нанесение резьбы, сложных узоров на предметы роскоши, изготовление зубчатых колес и т. д. Для получения резьбы на валу, например, необходимо было сначала произвести разметку; этого обычно достигали, навивая на вал бумажную ленту нужной ширины, по краям которой на вал наносили контур будущей резьбы. После разметки вал опиливали по контуру вручную напильником. Это длительный, сложный и трудоемкий процесс; кроме того, получаемое качество далеко не всегда бывало удовлетворительным, так как абсолютное соответствие размеров и форм зубьев резьбы труднодостижимо.

В середине XVIII в. идея механизированного передвижения резца была воплощена в различных конструкциях станков часовых мастеров. Однако все эти станки имели тот недостаток, что они были специализированными и их использование в ведущих отраслях формировавшейся тогда промышленности было затруднительно. Эта техническая проблема могла быть решена созданием универсального станка с суппортом.

В книге А. Тиу (1741 г.) приведено несколько схем токарных станков часовых мастеров. Наиболее сложными для обработки деталями в часовых механизмах были фузеи (навойки). Фузеи имели сложную улиткообразную форму, определяемую опытным путем. Они предназначались для компенсации неравномерности натяжения пружины. Получить вручную эту деталь было сложно, поэтому и были созданы специальные станки. Приведенные в книге станки имеют резцедержатели. Первый станок, помимо шагового винта, снабжен еще и сменными шестернями. Поперечная подача обеспечивается рычажным перемещением резца. Качество изготовления фузеи зависело от опытности рабочего.

Токарный станок французских часовых мастеров 1741 г. по Тиу

Кроме того, дано описание винторезного станка, снабженного механическим суппортом, приводимым в движение с помощью ходового винта, находящегося на одной оси со шпинделем. Станок был из металла. Система рычагов заменяла схему привода со сменными шестернями (смена шага резьбы производилась изменением плеч рычагов).

В 1763 г. в Париже была напечатана книга Ф. Берту , тоже посвященная часовому производству. В ней приведены две схемы станков часовых мастеров. Оба станка выполнены на весьма высоком техническом уровне, изготовлены из металла, их отличает высокая точность и простота управления.

При работе на фузейном станке, описанном Ф. Берту, квалификация рабочего не имеет большого значения, так как в его функцию входит только привести станок в движение и прижать резец к копиру (одна фузея нарезается в несколько заходов из необработанной болванки). Форма фузеи соответствует форме сменного копира, шаг нарезки определяется углом наклона подающего бруса. Передвижение суппорта с резцедержателем в продольном направлении механическое. Эти станки интересны тем, что они предназначались в основном для обработки металлов и отличались значительной точностью. Кроме того, на них уже обрабатывали серийные детали.

В 1771 г. в иллюстрациях к «Энциклопедии» Дидро и Д"Аламбера приведена вполне работоспособная конструкция резцовой каретки, использовавшаяся на орнаментальных станках. Правда, в этих станках не использовался принцип механического передвижения суппорта вдоль изделия, примененный на станках А. К. Нартова (см. главу X) и на станках французских часовых мастеров. В «Энциклопедии» приводится вид токарной мастерской, в которой использовались только токарные станки без крепления режущего инструмента. По-видимому, резцедержатели использовались на орнаментальных и точных станках, а большинство работ выполняли на ручных станках.^

Вторая половина XVIII в. ознаменовалась резким увеличением сферы применения металлорежущих станйов и поисками удовлетворительной схемы универсального токарного станка, который мог использоваться в различных целях и позволял решать целый комплекс технических задач. Подобно тому, как на базе более ранних пароатмосферных машин Дж. Уатт создал свой универсальный двигатель, универсальный токарный станок строился на опыте эксплуатации первых станков с механизированным передвижным суппортом.

В 1751 г. Ж. Вокансон во Франции построил очень интересный станок, который по своим техническим данным уже походил на универсальный. Он был выполнен из металла, имел мощную станину, два металлических центра, две направляющие F-образной формы, механизированное перемещение медного суппорта в продольном и поперечном направлениях. В то же время в этом станке отсутствовала система зажима заготовки в патроне, несмотря на то, что это устройство уже существовало в более ранних конструкциях станков французских часовых мастеров. Заготовка на станке Вокансона крепилась в центрах, доступ к которым был затруднен находящимися с обеих сторон стойками. Неясна система привода вращения и связь ее с системой перемещения резца. Станок сохранился до наших дней (экспонируется в Лувре), но неизвестно, для выпуска каких деталей он предназначался. Можно предположить, что это был специализированный станок, на котором обрабатывались детали одного определенного типа, так как система крепления не предусматривала возможности зажима заготовок разного размера (расстояние между центрами, в которых крепилась заготовка,- около 1 м, а задний центр мог быть передвинут лишь примерно на 0,1 м).

Токарный (фузейный) станок 1763 г. по Берту (Франция)

Заслуживает внимания также и станок другого французского механика - Сено, изготовленный в 1795 г. Конструктор предусмотрел сменные шестерни, большого размера винт (длиной более 1 м и диаметром более 50 мм), простой механизированный суппорт. Станок специализированный - для нарезки и доводки винтов. Все части станков Сено и Вокансона имели высокое качество обработки, на них не было украшений, как это было принято делать раньше.

В 1778 г. англичанин Д. Рамсден предложил два типа станков для нарезания резьб. В первом станке вдоль вращаемой детали по параллельным направляющим передвигался алмазный режущий инструмент, перемещение которого задавалось вращением эталонного винта. Станок позволял при одном эталоне получать гамму резьб за счет смены шестерен. Второй станок давал возможность изготовлять резьбу с различным шагом на детали большей длины, чем длина самого эталона. Резец продвигался вдоль заготовки с помощью струны, накручивавшейся на центральную шпонку. Эти станки уже включали элементы универсального токарного станка, но все же они не могли использоваться как универсальные.

Расточный станок Д. Смитона 1769 г. (Англия)

На процесс создания таких станков влияли опыт изготовления и эксплуатация других видов металлообрабатывающего оборудования. К ним относятся сверлильные и расточные станки. До середины XVIII в. использовались довольно простые типы этих станков, которые применялись главным образом в оружейных мастерских.

Традиционные методы рассверловки заготовок удовлетворяли промышленность до тех пор, пока отверстия были относительно малы (до 180 мм), но для больших диаметров потребовались другие станки. Необходимость таких работ была связана прежде всего с созданием паровых машин. Уже первые машины Ньюкомена имели диаметр цилиндра порядка 500 мм при значительной длине (около 3 м). Более поздние модели паровых машин имели еще более значительные размеры. Несовершенство тогдашних расточных станков вынудило Дж. Уатта изготавливать цилиндр для своей первой паровой машины кованым. Для обработки деталей типа цилиндров паровых машин английский инженер Д. Смитон создал в 1769 г. станок, в котором борштанга была закреплена с двух сторон. Однако опорная тележка, поддерживающая борштан-гу, не обеспечивала достаточной точности (максимальная точность - 3/8 дюйма, т. е. 10 мм) и параллельность по всей длине, так как передвигалась внутри обрабатываемого цилиндра .

Суппорт орнаментального станка (из энциклопедии Дидро и Д"Аламбера) (1771 г.)

Полностью решить проблему расточки цилиндров практически любых размеров удалось только английскому механику Д. Вилкинсону в 1775 г., когда он построил на Бершемском заводе станок, в котором борштанга закреплялась с двух сторон в жестко закрепленных подшипниках скольжения и передвигалась вдоль цилиндра с помощью винтовой передачи. Станок Вилкинсона полностью удовлетворял Уатта, так как на нем растачивались детали диаметром более 1 м, причем зазор между цилиндром и поршнем «не превышал толщины шестипенсовой монеты» (примерно 1,5 мм). Это считалось тогда неплохим результатом.

Введение.

Токарные станки были изобретены и применялись еще в глубокой древности. Они были очень просты по устройству, весьма несовершенны в работе и имели вначале ручной, а впоследствии ножной привод.

Целью моего доклада является изучение истории создания токарного станка.

Для достижения данной цели мне потребовалось решить ряд задач:

· найти информацию о создателе станка;

· изучить историю его создания.

Данная тема является актуальной в связи с тем, что токарный станок стал неотъемлемой частью машиностроения, которое является одной из основных отраслей современного мира.

Глава 1. Создание токарно-винторезного станка

1.1. История и краткое описание токарных станков

История относит изобретение токарного станка к 650 гг. до н. э. Станок представлял собой два установленных центра, между которыми зажималась заготовка из дерева, кости или рога. Раб или подмастерье вращал заготовку (один или несколько оборотов в одну сторону, затем в другую). Мастер держал резец в руках и, прижимая его в нужном месте к заготовке, снимал стружку, придавая заготовке требуемую форму. Позднее для приведения заготовки в движение применяли лук со слабо натянутой (провисающей) тетивой. Тетиву оборачивали вокруг цилиндрической части заготовки так, чтобы она образовала петлю вокруг заготовки. При движении лука то в одну, то в другую сторону, аналогично движению пилы при распиливании бревна, заготовка делала несколько оборотов вокруг своей оси сначала в одну, а затем в другую сторону.

В 14-15 веках были распространены токарные станки с ножным приводом. Ножной привод состоял из очепа - упругой жерди, консольно закрепленной над станком. К концу жерди крепилась бечевка, которая была обернута на один оборот вокруг заготовки и нижним концом крепилась к педали. При нажатии на педаль бечевка натягивалась, заставляя заготовку сделать один - два оборота, а жердь - согнуться. При отпускании педали жердь выпрямлялась, тянула вверх бечевку, и заготовка делала те же обороты в другую сторону.

Примерно к 1430 г. вместо очепа стали применять механизм, включающий педаль, шатун и кривошип, получив, таким образом, привод, аналогичный распространенному в 20 веке ножному приводу швейной машинки. С этого времени заготовка на токарном станке получила вместо колебательного движения вращение в одну сторону в течение всего процесса точения.

В 1500 г. токарный станок уже имел стальные центры и люнет, который мог быть укреплен в любом месте между центрами.

На таких станках обрабатывали довольно сложные детали, представляющие собой тела вращения, - вплоть до шара. Но привод существовавших тогда станков был слишком маломощным для обработки металла, а усилия руки, держащей резец, недостаточными, чтобы снимать большую стружку с заготовки.

В результате обработка металла оказывалась малоэффективной. Необходимо было заменить руку рабочего специальным механизмом, а мускульную силу, приводящую станок в движение, более мощным двигателем.

Появление водяного колеса привело к повышению производительности труда, оказав при этом мощное революционизирующее действие на развитие техники. А с середины 14 в. водяные приводы стали распространяться в металлообработке.

В середине 16 века Жак Бессон изобрел токарный станок для нарезки цилиндрических и конических винтов.

В 17 в. появились токарные станки, в которых обрабатываемое изделие приводилось в движение уже не мускульной силой токаря, а с помощью водяного колеса, но резец, как и раньше, держал в руке токарь. В начале 18 в. токарные станки все чаще использовали для резания металлов, а не дерева, и поэтому проблема жесткого крепления резца и перемещения его вдоль обрабатываемой поверхности стола весьма актуальной. И вот впервые проблема самоходного суппорта была успешно решена в копировальном станке А.К.Нартова в 1712 г. Он изобретает оригинальный токарно-копировальный и винторезный станок с механизированным суппортом и набором сменных зубчатых колес.

Глава 2. Создание токарно-винторезного станка с механизированным суппортом

Кто создал токарно-винторезный станок?

Генри Модсли-английский механик и промышленник, создал токарно-винторезный станок с механизированным суппортом (1797), механизировал производство винтов, гаек и др. Ранние годы провел в Вулвиче под Лондоном. В 12 лет стал работать набивальщиком патронов в Вулвичском арсенале, а в 18 лет он лучший кузнец арсенала и слесарь-механик, в мастерской Дж. Брама - лучшей мастерской Лондона. Позже открыл собственную мастерскую, потом завод в Ламбете. Создал "Лабораторию Модсли". Дизайнер. Машиностроитель. Создал механизированный суппорт токарного станка, собственной конструкции. Придумал оригинальный набор сменных зубчатых колес. Изобрел поперечно-строгальный станок с кривошипно-шатунным механизмом. Создал или усовершенствовал большое количество различных металлорежущих станков. Строил для России паровые корабельный машины. С начала XIX века начался постепенный переворот в машиностроении. На место старому токарному станку один за другим приходят новые высокоточные автоматические станки, оснащенные суппортами. Начало этой революции положил токарный винторезный станок английского механика Генри Модсли, позволявший автоматически вытачивать винты и болты с любой нарезкой.